забрался туда далеко еще до той минуты, когда солнце начинаетъ скашивать лучи и дѣлается пріятнымъ изнѣженнымъ горожанамъ. Въ тотъ день зной уменьшался густыми облаками, проползавшими по небу отъ времени до времени, обѣщая перейти въ дождевую тучу. Вскорѣ пошелъ дождь, а Сантины, какъ, оказывается, звали мою предполагаемую синьору Риди, все не было. Въ концѣ концовъ мнѣ надоѣло мокнуть подъ дождемъ и я рѣшилъ укрыться въ хижину анахорета, оказавшуюся простымъ заброшеннымъ сѣноваломъ безъ сѣна. Осторожно тронувъ не прикрытую дверь, я вошелъ въ полутемное помѣщеніе, гдѣ никого не было. Забравшись по лѣстницѣ на верхъ, гдѣ прежде сушилось сѣно, я старался сквозь щели разглядѣть, не идетъ ли моя возлюбленная, но въ то же время прислушиваясь, что дѣлается внизу.
Вскорѣ двери отворились, и показался самъ пустынникъ, ведя за собою маскированную и промокшую женщину.
— Вотъ, подумалъ я, такъ отшельникъ! привелъ къ себѣ даму на свиданье! впрочемъ, можетъ быть, она просто заблудилась и онъ ее пригрѣлъ и пріютилъ по отечески. —
Но отшельникъ, несмотря на бороду, совсѣмъ не годился въ отцы приведенной имъ дочери, да и сталъ вести себя нѣжно, но совсѣмъ не по родительски. Они такъ цѣловались и обнимались, что я даже позабылъ про Сантину и про ея коварство. Между тѣмъ парочка внизу все болѣе разгорячалась. Онъ снялъ плащъ съ дамы и сталъ покрывать поцѣлуями ея открытыя плечи. Наконецъ, онъ къ моему удивленію снялъ бороду и оказался никѣмъ инымъ, какъ Валеріо Прокаччи. Его собесѣдница тоже, не боясь лишнихъ глазъ, сняла маску и вышла Клементиной Кальяни. Я чуть не вскрик-
забрался туда далеко еще до той минуты, когда солнце начинает скашивать лучи и делается приятным изнеженным горожанам. В тот день зной уменьшался густыми облаками, проползавшими по небу от времени до времени, обещая перейти в дождевую тучу. Вскоре пошел дождь, а Сантины, как, оказывается, звали мою предполагаемую синьору Риди, всё не было. В конце концов мне надоело мокнуть под дождем и я решил укрыться в хижину анахорета, оказавшуюся простым заброшенным сеновалом без сена. Осторожно тронув не прикрытую дверь, я вошел в полутемное помещение, где никого не было. Забравшись по лестнице на верх, где прежде сушилось сено, я старался сквозь щели разглядеть, не идет ли моя возлюбленная, но в то же время прислушиваясь, что делается внизу.
Вскоре двери отворились, и показался сам пустынник, ведя за собою маскированную и промокшую женщину.
— Вот, подумал я, так отшельник! привел к себе даму на свиданье! впрочем, может быть, она просто заблудилась и он ее пригрел и приютил по отечески. —
Но отшельник, несмотря на бороду, совсем не годился в отцы приведенной им дочери, да и стал вести себя нежно, но совсем не по родительски. Они так целовались и обнимались, что я даже позабыл про Сантину и про её коварство. Между тем парочка внизу всё более разгорячалась. Он снял плащ с дамы и стал покрывать поцелуями её открытые плечи. Наконец, он к моему удивлению снял бороду и оказался никем иным, как Валерио Прокаччи. Его собеседница тоже, не боясь лишних глаз, сняла маску и вышла Клементиной Кальяни. Я чуть не вскрик-
