шеніе мнѣ дали, такъ что теперь вполнѣ возможно подумать о женитьбѣ.
Не надо, не надо, не надо, я вамъ и такъ вѣрю.
— Ну, хорошо, я не буду говорить, хотя не знаю, почему это васъ такъ волнуетъ. Вѣдь ничто въ сущности не измѣнится.
— Ну, я прошу васъ не говорить сейчасъ. Я слишкомъ счастлива.
Илья Петровичъ съ удивленіемъ посмотрѣлъ на нѣмку и прослѣдовалъ въ свой кабинетъ.
На слѣдующій день послѣ обѣда Илья Петровичъ снова началъ какъ бы продолженіе вчерашняго разговора.
— Что, Шарлотта Ивановна, вы больше не видали того студента съ катка?
— Нѣтъ. Зачѣмъ же мнѣ его видѣть?
— Это, конечно, — дѣло ваше, но мнѣ показалось но вашему разсказу, что этотъ молодой человѣкъ… какъ его? Коля, не похожъ на уличнаго искателя приключеній и, можетъ быть, съ вашей стороны не совсѣмъ благоразумно такъ имъ неглижировать. Я очень цѣню вашу преданность и доброе ко мнѣ отношеніе, но совсѣмъ не хочу мѣшать вашему счастью.
— Мое счастье — быть всегда около васъ! Никакихъ мнѣ студентовъ съ катка не надо. И если я васъ вчера просила не продолжать разговора, то только потому, что чувствую себя и такъ безмѣрно счастливой.
Илья Петровичъ пожалъ руку Шарлоттѣ и продолжалъ менѣе спокойно:
— Я, собственно говоря, не совсѣмъ понимаю, отчего это васъ такъ волнуетъ. Все останется попрежнему, я увѣренъ, что моя будущая супруга не будетъ ничего имѣть, чтобъ вы оставались у насъ. Я ужъ го-
шение мне дали, так что теперь вполне возможно подумать о женитьбе.
Не надо, не надо, не надо, я вам и так верю.
— Ну, хорошо, я не буду говорить, хотя не знаю, почему это вас так волнует. Ведь ничто в сущности не изменится.
— Ну, я прошу вас не говорить сейчас. Я слишком счастлива.
Илья Петрович с удивлением посмотрел на немку и проследовал в свой кабинет.
На следующий день после обеда Илья Петрович снова начал как бы продолжение вчерашнего разговора.
— Что, Шарлотта Ивановна, вы больше не видали того студента с катка?
— Нет. Зачем же мне его видеть?
— Это, конечно, — дело ваше, но мне показалось но вашему рассказу, что этот молодой человек… как его? Коля, не похож на уличного искателя приключений и, может быть, с вашей стороны не совсем благоразумно так им неглижировать. Я очень ценю вашу преданность и доброе ко мне отношение, но совсем не хочу мешать вашему счастью.
— Мое счастье — быть всегда около вас! Никаких мне студентов с катка не надо. И если я вас вчера просила не продолжать разговора, то только потому, что чувствую себя и так безмерно счастливой.
Илья Петрович пожал руку Шарлотте и продолжал менее спокойно:
— Я, собственно говоря, не совсем понимаю, отчего это вас так волнует. Всё останется по-прежнему, я уверен, что моя будущая супруга не будет ничего иметь, чтоб вы оставались у нас. Я уж го-
