ше хотѣлось изъ Петербурга на воздухъ, куда-нибудь подальше. Мѣдныя ручки дверей и оконъ, плевательницы, все ярко вычищенное, карты по стѣнамъ, доска, желтый ящикъ для бумагъ, то стриженые, то кудрявые затылки товарищей — казались ему невыносимыми.
— Сикофанты-доносчики, шпіоны, буквально — показыватели фигъ; когда былъ еще запрещенъ вывозъ изъ Аттики этихъ продуктовъ подъ страхомъ штрафа, эти люди, шантажисты, по нашему, показывали подозрѣваемому изъ-подъ плаща фигу въ видѣ угрозы, что въ случаѣ если онъ не откупится отъ нихъ… — И Даніилъ Ивановичъ, не сходя съ каѳедры, показывалъ жестами и мимикой и доносчиковъ, и оклеветанныхъ, и плащъ и фигу; потомъ, сорвавшись съ мѣста, в ходилъ по классу, озабоченно повторяя что-нибудь одно и то же, въ родѣ: «Сикофанты,… да, сикофанты… да, господа, сикофанты», придавая различные, но совершенно неожиданные для даннаго слова оттѣнки.
«Сегодня постараюсь спросить у Штрупа денегъ», — думалъ Ваня, глядя въ окно.
Шпилевскій, окончательно красный, поднялся съ парты:
ше хотелось из Петербурга на воздух, куда-нибудь подальше. Медные ручки дверей и окон, плевательницы, всё ярко вычищенное, карты по стенам, доска, желтый ящик для бумаг, то стриженые, то кудрявые затылки товарищей — казались ему невыносимыми.
— Сикофанты-доносчики, шпионы, буквально — показыватели фиг; когда был еще запрещен вывоз из Аттики этих продуктов под страхом штрафа, эти люди, шантажисты, по нашему, показывали подозреваемому из-под плаща фигу в виде угрозы, что в случае если он не откупится от них… — И Даниил Иванович, не сходя с кафедры, показывал жестами и мимикой и доносчиков, и оклеветанных, и плащ и фигу; потом, сорвавшись с места, в ходил по классу, озабоченно повторяя что-нибудь одно и то же, в роде: «Сикофанты,… да, сикофанты… да, господа, сикофанты», придавая различные, но совершенно неожиданные для данного слова оттенки.
«Сегодня постараюсь спросить у Штрупа денег», — думал Ваня, глядя в окно.
Шпилевский, окончательно красный, поднялся с парты:
