Маломощность хозяйства диктовала весьма продуманное проведение убоя животных в соответствии с нуждами и запросами семьи. Забота о воспроизводстве стада совершенно исключала из числа убиваемых оленей плодоносящую часть животных. При убое хозяева учитывали также количество гостей — женщин, для каждой из которых закалывалось по теленку.
Дальнейшее проведение праздника переносилось в ярангу. Последняя в это время принимала вид своеобразного хранилища оленьих туш. Все пространство холодной части жилища (чоттагын) заполнялось уложенными в ряд оленьими тушами. Свежеснятые шкуры развешивались на ремни, натянутые заранее. В жилище проводился еще один ритуальный обряд, состоящий в прикреплении к пятнику оленьих ног, рогов, сердца, языка, срезов мяса со спины, принадлежащих жертвенному оленю. Это делала хозяйка яранги. Пользуясь длинными гибкими ветвями кустарника, вырванного с корнем, а также заранее привязанным к верхней части пятника ремнем, женщина прикрепляла передние ноги оленя к основанию жерди. Кустарниковая ветка привязывалась с таким расчетом, чтобы ее зеленая верхушка оказалась выше оленьих ног. На фоне зеленых ветвей размещались рога молодых телят, сердце, язык, темноватые куски мяса. Здесь же находил свое место и употребляемый в большинстве чукотских обрядов съедобный корень попокэлгын. Окончание развешивания частей оленьей туши сопровождалось битьем в бубен. В течение остатка дня бубен переходил из рук в руки взрослых и детей.
Вплоть до позднего вечера продолжалась обработка женщинами оленьих туш в чоттагын'е. С уходом гостей в свои стойбища работу заканчивали хозяйки яранг. Женщины-гостьи уносили с собой подарки — оленьи туши со шкурой. Поздно вечером готовился обильный ужин из мяса свежего убоя. Перед едой приносили жертву кусочками мяса, бульоном и табаком, так же как и на празднике первого убоя оленей.
Ранним утром второго дня удаляли с пятника все привязанные к нему части оленьей туши (ноги, рога, сердце, язык). Это действие сопровождалось битьем в бубен, к которому затем больше не прикасались вплоть до исполнения обряда мн’эыргын, устраиваемого в этот же день.
Второй день праздника, как и последующие, заполнялся хлопотами по приведению в порядок обильного запаса мяса: доканчивалась обработка туш, варились освобожденные от содержимого тонкие оленьи кишки (питыи), которые затем перекладывались в оленьи желудки вместе с кровью. Этот вид пищи (вилмутлимул) в замороженном виде употреблялся вместе с мороженой зеленью, составляя обычно завтрак молодежи.
Только на 5-е или на 6-е сутки после убоя оленей оканчивался праздник. Время между вторым и последним днем праздника целиком отводилось работе по просушке оленьих шкур, выносимых из яранги по утрам и собираемых на ночь, вялению оленьего мяса, жирных кишок и т. д. Заключительный день праздника посвящался сжиганию оленьих костей и сооружению на месте костра земляных бугорков. На маленьких нартах (тэуррэлкыйн’э), служащих для перевозки 3 основных шестов остова жилища, вывозился ряд предметов к месту убоя оленей. Вся заключительная часть праздника проводилась женщинами. Хозяйки одевали поверх меховых кэркэр’ов ровдужные камлейки с капюшонами и везли нарты к указанному месту. На них устанавливались кожаный таз (така-нанъёлгын) с камнем и каменным молотком для дробления костей, связка амулетов, огнивные доски. Для выполнения заключительного обряда требовалось наличие воды, за которой женщины уходили с кастрюлями,
