Что касается остальныхъ определений, то они страдаютъ крайней неопредѣленностью: они не даютъ намъ никакого мѣрила, никакого критерія для оцѣнки характера данной, конкретной нормы, для установленія того, есть ли это норма юридическая или нѣтъ.
2) Другая группа теорій усматриваете отличительную особенность права въ цѣляхъ, который оно преслѣдуетъ.
Среди отдѣльныхъ представителей этого направленія естественно встрѣчается крайнее разнообразіе во взглядахъ. Такъ,
одни усматриваюсь цѣль нрава въ усовершенствованіи человѣческаго общества, другіе — въ гармоническомъ развитіи личности, третьи—въ упроченіи и развитіи нравственнаго порядка, четвертые — въ примиреніи равенства со свободой, пятые — въ обезпеченіи свободы и т. д.
Естественно, что опредѣленія, построенный на столь неопредѣленныхъ и расплывчатыхъ признакахъ, и сами должны
оказаться до крайности неопредѣленными и расплывчатыми. Дѣйствительно, чт́о можетъ дать намъ опредѣленіе, гласящее,
что право есть совокупность нормъ, обезпечивающихъ гармоническое развитіе личности, или совокупность нормъ, гарантирующихъ упроченіе и развитіе нравственнаго порядка въ цѣломъ и въ отдѣльныхъ его частяхъ, или жизненный
законъ для обезпеченія свободы разумныхъ существъ и т. п.? Это, по вѣрному замѣчанію проф. Коркунова, даже не попытки объективной характеристики положительнаго права, а скорѣе субъективный сужденія отдѣльпыхъ изслѣдователей
объ идеалахъ, которымъ должно удовлетворять право.
3) Широкой извѣстностью пользуется далѣе теорія, усматривающая особенность юридическихъ нормъ въ возможности
принудительнаго осуществленія ихъ. Съ этой точки зрѣнія объективное право есть совокупность дѣйствѵющихь въ государстве принудительныхъ нормъ (Zwangsnormen, по выраженію Іеринга).
Достоинство этой теоріи заключается въ томъ, что она выставляетъ вполнѣ определенный критерій для распознаванія
отдельныхъ конкретныхъ юридическихъ нормъ.
Но за-то и эта теорія, подобно теоріи отождествленія
