части не вытѣсняются дѣйствіемъ аналогіи, но сохраняются, получая различіе или дифференцируясь по оттѣнку значенія. Это происходитъ благодаря тому, что съ духовнымъ развитіемъ человѣка возникаютъ и новые оттѣнки мысли, для которыхъ говорящіе ищутъ особое обозначеніе, — и въ этомъ случаѣ разновидности морфемъ могутъ оказаться полезными, такъ какъ одинъ оттѣнокъ можетъ утвердиться за одной разновидностью, другой же за другою. Возьмемъ для примѣра формы „бѣ́гомъ“ (Твор. ед. отъ существительнаго „бѣгъ“) и „бѣго́мъ“ (нарѣчіе): здѣсь ударенность и неударенность окончанія послужила для различенія или дифференціаціи между существительнымъ и нарѣчіемъ: «Срв. далѣе различіе въ примѣненіи окончаній -а и -у въ Р. ед. сущестительныхъ муж. рода (напр. „цвѣтъ снѣга“ || „много снѣгу“), а также и нѣкоторыхъ другихъ окончаній. Явленія дифференціаціи встрѣчаются, разумѣется, и въ другихъ языкахъ; укажемъ напр. на англійскій языкъ, гдѣ одно и то же слово часто является и существительнымъ, и глаголомъ, при чемъ, если оно сложно съ префиксомъ, то оказывается разница по ударенію этихъ двухъ частей рѣчи, напр. contést („спорить“) || cóntest („споръ“); такимъ образомъ, удареніе послужило здѣсь средствомъ дифференціаціи.[1]
Постараемся теперь освѣтить взаимное соотношеніе разсмотрѣнныхъ морфологическихъ процессовъ въ жизни словъ, а также показать роль ихъ въ умственно-рѣчевой дѣятельности. Прежде всего замѣтимъ, что всѣ они касаются морфо-
- ↑ Въ нѣмецкомъ языкѣ, съ его постояннымъ корневымъ удареніемъ, дифференціація посредствомъ этого послѣдняго встрѣчается рѣдко, встрѣчаясь лишь въ глаголахъ сложныхъ съ извѣстными префиксами, срв. ü’bersetzen «переправлять» || übersétzen «переводить съ какого-либо языка»; но съ другой стороны въ этомъ языкѣ нашла широкое примѣненіе въ существительныхъ дифференціація по грамматическому роду, чему благопріятствовало то обстоятельство, что одно и то же окончаніе встрѣчается нерѣдко въ разныхъ родахъ; срв.: die Steuer «подать» || das Steuer «руль» и т. п.
