ра и его міровоззрѣнія, въ корнѣ оставшагося неизмѣннымъ до конца жизни.
Что же касается нравственнаго критерія, приложеннаго К. Леонтьевымъ къ своему произведенію, то вѣдь онъ очень условенъ и субъективенъ. Слишкомъ суровое осужденіе повѣсти, видимо, подсказано было автору или преходящимъ настроеніемъ минуты, или же слишкомъ суровымъ осужденіемъ всѣхъ своихъ прошлыхъ переживаній. Пусть же читатели сами разсудятъ, насколько авторъ правъ въ своемъ приговорѣ. Во всякомъ случаѣ, читатели видятъ, какъ К. Леонтьевъ сталъ впослѣдствіи относиться къ своему произведенію, и это тоже можетъ служить оправданіемъ его опубликованія.
Кстати надо отмѣтить, что „Исповѣдь мужа“ была напечатана въ Отечественныхъ Запискахъ случайно и совершенно безъ вѣдома автора подъ названіемъ: „Ай-Бурунъ“. Въ настоящемъ изданіи возстановлено первоначальное названіе повѣсти, данное авторомъ.
ра и его мировоззрения, в корне оставшегося неизменным до конца жизни.
Что же касается нравственного критерия, приложенного К. Леонтьевым к своему произведению, то ведь он очень условен и субъективен. Слишком суровое осуждение повести, видимо, подсказано было автору или преходящим настроением минуты, или же слишком суровым осуждением всех своих прошлых переживаний. Пусть же читатели сами рассудят, насколько автор прав в своем приговоре. Во всяком случае, читатели видят, как К. Леонтьев стал впоследствии относиться к своему произведению, и это тоже может служить оправданием его опубликования.
Кстати надо отметить, что „Исповедь мужа“ была напечатана в Отечественных Записках случайно и совершенно без ведома автора под названием: „Ай-Бурун“. В настоящем издании восстановлено первоначальное название повести, данное автором.
