бина увеличивалась; мы быстро потеряли то разстояніе, которое прошли съ величайшимъ трудомъ и опасностью. Окружающій насъ ледъ, неизвѣстно по какимъ причинамъ, двигался быстрѣе нашей льдины, такъ что въ короткое время мы потеряли его изъ виду и уже не видали ни льда, ни берега, а сильное волненіе начало раскачивать нашъ островокъ. Мы согрѣвались съ трудомъ; морозъ былъ сильный и вѣтеръ къ вечеру дошелъ до шторма; я ежеминутно ждалъ, что нашу льдину разобьетъ на мелкія части. Насъ единственно спасало самоѣдское платье; не будь его — замерзли бы всѣ. Мы легли спать по два человѣка, ноги другъ другу въ малицы, убирая головы также въ малицы и такимъ образомъ спасались. Вечеромъ въ 11 часу небольшая часть нашей льдины отломилась и мы съ трудомъ могли спасти 4 человѣкъ, спавшихъ въ томъ мѣстѣ; между ними былъ и бар. Будбергъ. Волненіе ходило весьма сильное, поддавало черезъ всю нашу льдину, такъ что мы, находясь, сколько можно было, подъ вѣтромъ, не могли, однакожъ, укрыться отъ воды, весьма непріятной во время стужи. Наконецъ 13 сентября въ 7 часовъ пополуночи льдина наша была разбита пополамъ съ ужаснымъ шумомъ, уподоблявшимся пушечному выстрѣлу. Начало поддавать еще сильнѣе черезъ крошечный нашъ островокъ. Здоровье г. Матисена нисколько не улучшалось и онъ передалъ послѣднее свое желаніе: поклоны родственникамъ и тому подобное. Команду я старался ободрять разсказами о случаяхъ на морѣ и во льдахъ, гдѣ, послѣ неимовѣрныхъ трудовъ, люди все-таки спасались. Мое стараніе было, однако, не совсѣмъ успѣшно… Погода стала теплая, морозъ былъ около 1°. Съ 6-ти часовъ утра пошелъ сильный снѣгъ, превратившійся въ дождь, къ 9-ти часамъ насъ мочило снизу и сверху; всѣ мы были мокры до-нельзя. Одинъ часъ мороза, въ родѣ вчерашняго, положилъ бы конецъ всѣмъ нашимъ бѣдствіямъ. Но къ полдню штормъ улегся, весьма скоро сдѣлалось маловѣтріе отъ SSW и остатокъ нашей льдины — выдержалъ. Погода настала прекрасная, даже теплая и мы начали просушиваться. Вѣтеръ въ скоромъ времени засвѣжѣлъ до брамсельнаго и мы съ радостью замѣтили по лоту,
бина увеличивалась; мы быстро потеряли то расстояние, которое прошли с величайшим трудом и опасностью. Окружающий нас лед, неизвестно по каким причинам, двигался быстрее нашей льдины, так что в короткое время мы потеряли его из виду и уже не видали ни льда, ни берега, а сильное волнение начало раскачивать наш островок. Мы согревались с трудом; мороз был сильный и ветер к вечеру дошел до шторма; я ежеминутно ждал, что нашу льдину разобьет на мелкие части. Нас единственно спасало самоедское платье; не будь его — замерзли бы все. Мы легли спать по два человека, ноги друг другу в малицы, убирая головы также в малицы и таким образом спасались. Вечером в одиннадцатом часу небольшая часть нашей льдины отломилась и мы с трудом могли спасти четырех человек, спавших в том месте; между ними был и барон Будберг. Волнение ходило весьма сильное, поддавало через всю нашу льдину, так что мы, находясь, сколько можно было, под ветром, не могли, однако ж, укрыться от воды, весьма неприятной во время стужи. Наконец 13 сентября в семь часов пополуночи льдина наша была разбита пополам с ужасным шумом, уподоблявшимся пушечному выстрелу. Начало поддавать еще сильнее через крошечный наш островок. Здоровье господина Матисена нисколько не улучшалось, и он передал последнее свое желание: поклоны родственникам и тому подобное. Команду я старался ободрять рассказами о случаях на море и во льдах, где после неимоверных трудов люди все-таки спасались. Мое старание было, однако, не совсем успешно… Погода стала теплая, мороз был около одного градуса. С шести часов утра пошел сильный снег, превратившийся в дождь, к девяти часам нас мочило снизу и сверху; все мы были мокры донельзя. Один час мороза, вроде вчерашнего, положил бы конец всем нашим бедствиям. Но к полдню шторм улегся, весьма скоро сделалось маловетрие от SSW и остаток нашей льдины выдержал. Погода настала прекрасная, даже теплая и мы начали просушиваться. Ветер в скором времени засвежел до брамсельного, и мы с радостью заметили по лоту,
