расстроить отношения сторон и возбудить процесс там, где дело скорее уладилось бы без суда, без огласки и судебных издержек. Уже одно неудобство огласки весьма важно. Гражданские отношения составляют ближайшую обстановку жизни каждого лица: процесс более или менее разоблачает этот сокровенный мир, в котором приютилось и действует лицо. Но такое разоблачение часто бывает вредно для него, подрывает его кредит, расстраивает семейное согласие, разрушает предположенные браки или хозяйственные предприятия и т. п. Вот почему, даже когда начался процесс, судебная власть не должна проникать ex officio за ту завесу домашних и хозяйственных отношений, которую не хотят поднять сами тяжущиеся. Суд, как орган общественной власти, не заинтересован в пользу той или другой стороны в гражданском процессе, а заинтересован только в правильном разрешении спора по тем данным, какие ему сообщены тяжущимися. Он не должен становиться на одну какую-нибудь сторону и разыскивать доказательства вместо ее самой во вред противной стороне. Для него обе стороны должны быть равны.
В истории известно также и противоположное начало процесса — следственное или инквизиционное (Untersuchungs-Maxime), по которому судебная власть приступает к исследованию юридических фактов и отношений по собственной инициативе или по донесениям других властей, в интересах общественного порядка и безопасности, и в самом исследовании старается раскрыть материальную истину всеми возможными способами, не стесняясь произволом и показаниями заинтересованных сторон. Это начало естественно развивается главным образом в уголовном процессе, потому что преследование ex officio и раскрытие подлинных виновников и действительного характера преступления составляют, в самом деле, прямую задачу уголовного правосудия. Сама общественная власть должна охранять безопасность общества против преступной воли, не полагаясь исключительно на инициативу потерпевших от преступления частных лиц: их может и не быть, они могут быть убиты, преступно лишены свободы и т. п. Общественная власть в уголовном процессе есть partie principale — главная заинтересованная сторона и, пока власть обвинительная не отделена от судебной, суд принимает непосредственное участие в преследовании; инквизиционный характер процесса развивается здесь вполне естественно. Впрочем, строгое разграничение уголовного и гражданского судопроизводства установляется в истории не вдруг; в течении долгого времени эти понятия более или менее смешиваются и следственные приемы тем легче переносятся из уголовной практики на гражданские дела, что одни и те же суды обыкновенно заведывают делами того и другого рода и по отношению к некоторым делам гражданским государство считает себя почти так же непосредственно заинтересованным, как и в охранении общественной безопасности.
Состязательное начало указывает нам на некоторую деликатность в отношениях общественной власти к частным правам и интересам, которая является результатом продолжительного исторического опыта и развития понятий. В сравнении с инквизиционным процессом, это начало есть явление новой истории. Но любопытно, что в первоначальные периоды быта каждого народа судопроизвод-
