являются также уже в торговых городах средневековой Италии[1]. Очевидно, впрочем, что сила этого предположения может быть до бесконечности разнообразна, смотря по сложности хозяйства, по заведенному в нем порядку и проч., и что оно может даже переходить в противоположное предположение, если в книгах замечается беспорядок, поправки, вклеенные листы, если сам хозяин известен за человека недобросовестного и т. п. (Уст. Торг. 1629. Уст. 468). Если ничего такого не оказывается, то купеческие книги могут приниматься в доказательство даже и против лиц, не принадлежащих к торговому сословию. Доказательство это во всяком случае не полное, потому что оно основывается на предположении. Оно принимается в спорах о поставке товаров и о займе денег, но тогда только, когда доказано, что товары действительно поставлялись или забирались деньги, а спор идет только о времени, количестве, качестве или цене товаров, или о сроке и размере (?) платежа (X, 2, 332. XI, 2, 1623. Уст. 466). Это правило, впрочем, едва ли обнимает все случаи. Разнообразие здесь слишком велико. Надобно заметить еще, что и книги розничных и мелочных торговцев и других хозяев[2] (Бавар. Уст. § 365) могут приниматься судом в уважение в связи с другими доказательствами (68 г. Кас. 36 и 43. 70 г. Кас. 76, д. Земцова). Конечно, если счетоводство не организовано и одну книгу нельзя поверить другими, то они не заслуживают большой веры (68 г. Кас. 30, д. Пащенко. — Побед. § 901). Для поверки записок и счетов с подлинными книгами и актами установлены особые правила. Поверка производится одним из членов суда, и в помощь ему, в случае надобности, назначаются эксперты (Уст. 534—538).
в) Свидетельства посторонних лиц. Здесь важны именно свидетельства разных должностных лиц и присутственных мест о фактах, усмотренных и удостоверенных ими ex officio[3]. Документы, которые заключают в себе такое свидетельство, называются публичными (instrumenta publica, öffentliche Urkunden). Доказательная сила их основывается на официальном характере свидетельства, т. е. на предположении, что должностные лица и учреждения государства не имеют интереса давать ложные показания, что они показывают правду по долгу присяги и службы. Это предположение подкрепляется тем еще, что в государстве существует законный порядок и организован надзор по каждой части управления, так что должностные лица и учреждения имеют интерес показывать правду, а кто имеет противоположный интерес, тот устраняется от засвидетельствования фактов. Впрочем, даже собственные действия должностных лиц могут быт удостоверены показаниями их же самих; сюда относятся, наприм., протоколы и журналы разных присутственных мест, судей и т. п. (X, 2, 322), также метрические книги, которые удостоверяют крещение, бракосочетание и похороны людей (X, 2, 320). Должностные лица принимают официальное участие в совершении актов частными лицами или же только свидетельствуют
- ↑ Dec. R. Genuae, 173 п. 2: Liber rationis fidem facit.
- ↑ Wendt Beweiskraft der Gutsrechnungen, 1835.
- ↑ Документы, заключающие в себе свидетельство частных лиц (70 г. Кас. 439 и 1348) или неподлежащих присутственных мест и должностных лиц (72 г. кас. 475, д. Чемодурова), не имеют доказательной силы. См. ниже, § 67.
