казалъ немедленно Мстиславскому, Шуйскому, Воротынскому, Масальскому и другимъ привезти государыню, свою матушку, изъ монастыря, удаленнаго отъ Москвы на 600 верстъ; онъ выѣхалъ ей навстрѣчу за версту отъ города. Поговоривъ съ сыномъ около четверти часа, въ присутствіи всѣхъ вельможъ и гражданъ, она сѣла въ карету, а царь и вся знать провожали ее пѣшкомъ до самаго дворца; здѣсь она жила до тѣхъ поръ, пока не приготовили для нея монастырь, гдѣ погребена супруга царя Ѳедора Іоанновича, сестра Бориса.—Въ послѣдній день іюля Димитрій короновался, но безъ особыхъ церемоній: только вся дорога отъ покоевъ до церкви Богоматери и Архангельскаго собора была устлана по червленой ткани персидскою парчею. По прибытіи государя въ храмъ Богоматери, гдѣ ожидалъ его патріархъ со всѣмъ духовенствомъ, и по совершеніи молитвы съ разными обрядами, принесли изъ казны корону, скипетръ и державу и все это вручили Димитрію. По выходѣ отсюда въ Архангельскій соборъ бросали на дорогу золотыя небольшія монеты, цѣною въ пол-экю, въ экю и два экю, нарочно выбитыя для этого случая (въ Россіи вообще не дѣлаютъ золотой монеты). Изъ Архангельскаго собора Димитрій возвратился во дворецъ, гдѣ былъ столъ, накрытый для всѣхъ, кто могъ за нимъ помѣститься. Таковъ обычай при коронаціи.
Немало времени спустя въ присутствіи выборныхъ чиновъ изъ всѣхъ сословій князя Василія Шуйскаго судили и признали виновнымъ въ оскорбленіи величества. Царь Димитрій Іоанновичъ повелѣлъ отрубить ему голову, а двухъ братьевъ его сослать въ заточеніе. На четвертый
казал немедленно Мстиславскому, Шуйскому, Воротынскому, Масальскому и другим привезти государыню, свою матушку, из монастыря, удаленного от Москвы на 600 верст; он выехал ей навстречу за версту от города. Поговорив с сыном около четверти часа, в присутствии всех вельмож и граждан, она села в карету, а царь и вся знать провожали ее пешком до самого дворца; здесь она жила до тех пор, пока не приготовили для неё монастырь, где погребена супруга царя Федора Иоанновича, сестра Бориса. — В последний день июля Димитрий короновался, но без особых церемоний: только вся дорога от покоев до церкви Богоматери и Архангельского собора была устлана по червленой ткани персидскою парчею. По прибытии государя в храм Богоматери, где ожидал его патриарх со всем духовенством, и по совершении молитвы с разными обрядами, принесли из казны корону, скипетр и державу и всё это вручили Димитрию. По выходе отсюда в Архангельский собор бросали на дорогу золотые небольшие монеты, ценою в пол-экю, в экю и два экю, нарочно выбитые для этого случая (в России вообще не делают золотой монеты). Из Архангельского собора Димитрий возвратился во дворец, где был стол, накрытый для всех, кто мог за ним поместиться. Таков обычай при коронации.
Немало времени спустя в присутствии выборных чинов из всех сословий князя Василия Шуйского судили и признали виновным в оскорблении величества. Царь Димитрий Иоаннович повелел отрубить ему голову, а двух братьев его сослать в заточение. На четвертый
