крылья, навострившему клювъ, зорко оглядывающему окомъ, въ какую сторону летѣть на добычу.
Онъ весь вздрогнулъ, когда Маруся заговорила:
— А что, хлопчику, пойдемъ можетъ мы съ тобою въ садокъ?
— Идемъ, отвѣчалъ онъ съ нѣкоторымъ колебаніемъ, какъ человѣкъ, который еще не увѣренъ, выиграет-ли онъ отъ этого или проиграетъ.—А что дѣдъ далъ?
— Кому? спросила Маруся.
— Тебѣ?
— Ничего.
— Такъ пообѣщалъ? Что пообѣщалъ?
— Ничего.
Тарасъ поглядѣлъ на гостью пристально и недовѣрчиво.
— Чего жъ такъ рада? спросилъ онъ.
— Я?
Она хотѣла было сказать: «я не рада», но не могла и сказала только:
— Пойдемъ въ садокъ.
И они пошли въ садокъ, и гуляли тамъ, и рвали ягоды, и разсуждали о разныхъ разностяхъ.
Хлопецъ Тарасъ разсуждать былъ охотникъ; особенно разсуждать о томъ, какъ-бы онъ то или другое устроилъ на мѣстѣ пана гетмана, и ужъ конечно не счесть никому, будь онъ хотя и звѣздочетъ, сколько на словахъ перекрутилъ онъ разнородной невіры, сколько городовъ обезпечилъ, сколько селъ и деревень обогатилъ. Рѣчи хлопца Тараса были заманчивы въ этомъ случаѣ какъ медъ,—впрочемъ, глядя на него, можно было увѣренно положить, что и дѣла его не будутъ полынью.
Я не знаю, много-ли есть на свѣтѣ вещей лучше прогулки по душистому, свѣжо благоухающему, густому саду, когда сердце играетъ и все ваше существо, послѣ жгучаго ожиданья и томительнаго сомнѣнья, точно смѣется! Дай Богъ погулять такъ всякому доброму человѣку хоть одинъ разъ въ жизни!
Такъ гуляла Маруся, слѣдя за Тарасомъ по всѣмъ угламъ и закоулкамъ сада, и толкуя съ нимъ о томъ и о семъ.
крылья, навострившему клюв, зорко оглядывающему оком, в какую сторону лететь на добычу.
Он весь вздрогнул, когда Маруся заговорила:
— А что, хлопчику, пойдем может мы с тобою в садок?
— Идем, отвечал он с некоторым колебанием, как человек, который еще не уверен, выиграет ли он от этого или проиграет. — А что дед дал?
— Кому? спросила Маруся.
— Тебе?
— Ничего.
— Так пообещал? Что пообещал?
— Ничего.
Тарас поглядел на гостью пристально и недоверчиво.
— Чего ж так рада? спросил он.
— Я?
Она хотела было сказать: «я не рада», но не могла и сказала только:
— Пойдем в садок.
И они пошли в садок, и гуляли там, и рвали ягоды, и рассуждали о разных разностях.
Хлопец Тарас рассуждать был охотник; особенно рассуждать о том, как бы он то или другое устроил на месте пана гетмана, и уж конечно не счесть никому, будь он хотя и звездочет, сколько на словах перекрутил он разнородной невиры, сколько городов обеспечил, сколько сел и деревень обогатил. Речи хлопца Тараса были заманчивы в этом случае как мед, — впрочем, глядя на него, можно было уверенно положить, что и дела его не будут полынью.
Я не знаю, много ли есть на свете вещей лучше прогулки по душистому, свежо благоухающему, густому саду, когда сердце играет и всё ваше существо, после жгучего ожиданья и томительного сомненья, точно смеется! Дай Бог погулять так всякому доброму человеку хоть один раз в жизни!
Так гуляла Маруся, следя за Тарасом по всем углам и закоулкам сада, и толкуя с ним о том и о сем.
