87 θήναι, εϊποι άν τις δτι Οΰπω οΐδα, ei έ'στι τούτο τοιοϋτον, άλλ5 ώσπερ μεν τινα ύπόθεσιν προίίργου οιμαι έ'χειν προς τό
лежащій нашему объясненію текстъ не требуетъ никакихъ исправленій и что по математическому своему содержанію онъ очень простъ. Вся трудность состоитъ въ томъ, чтобы математическую задачу Платона понять въ его собственной мысли, т.-е. мы должны соединять съ ней представленія, бывшія въ его мышленіи, и комбинировать ихъ точно также, какъ онѣ были комбинированы у него самого. Руководясь этимъ, мы толкуемъ:
ές τόνδε τόν κύκλον — въ этотъ кругъ, при чемъ Фигура круга, безъ сомнѣнія, должна быть мыслима данною, что видно изъ указательнаго мѣстоименія τόνδε. (Предположимъ, что Сократъ начертилъ ее на пескѣ, близь прежде начертанныхъ имъ квадратовъ и треугольниковъ).
τόδε τό χωρίον τρίγωνον — это треугольное пространство, или просто — этотъ треугольникъ, причемъ треугольникъ опять представляется даннымъ·, положимъ, одинъ изъ тѣхъ, на которые (см. выше) Сократъ раздѣлилъ квадраты. Такое простое толкованіе не нравится однако Штальбауму. Онъ говоритъ, что еслибы τόδε τό χω-ρίον τρίγωνον означало просто треугольникъ, то было бы сказано: τόδε τό τρίγωνον χωρίον. Не хотимъ оспаривать Филолога, что для обозначенія треугольника по гречески не слѣдуетъ сказать: τόδε τό χωρίον τρίγωνον, какъ и по русски: это пространство треугольное, но τόδε τό τρίγωνον χωρίον, какъ и по русски: это треугольное пространство. Но что же далѣе Штальбаумъ? "Hoc loco verba in hunc modum jungenda sunt, говоритъ онъ: ei οΐόν τε τόδε
το χωρίον είς τόνδε τόν κύκλον ένταθήναι τρίγωνον, i. e. ως τρίγωνον s. ώστε τρίγωνον είναι. Dicitur autem, продолжаетъ Штальбаумъ, τόδε τό χωρίον liaud dubie de quadrato antea a Socrate in arena descripto.“ Штальбаумъ воспользовался здѣсь старою коньектурой Ге-дике, который вмѣсто χωρίον τρίγωνον предложилъ χωρίον τετράγωνον, но Штальбауму эта коньектура пригодилась только для того, чтобы все мѣсто объяснить ниже своею вѣчною интерпретаціею — lusu Socratis. Оставимъ эту скудную мысль о смѣхѣ Философа и поймемъ τόδε τό χωρίον τρίγωνον въ смыслѣ: τοϋτ’ έστι τρίγωνον, представляя, что Сократъ, вмѣстѣ съ указаніемъ τόδε пространства на пескѣ, объясняетъ на словахъ, что онъ говоритъ о треугольникѣ. Такимъ образомъ мы имѣемъ доселѣ два представленія: круга и треугольника, но видъ послѣдняго не опредѣленъ т.-е. неизвѣстно, прямоугольный ли это треугольникъ, или остроугольный, или другой какой-либо, такъ что только послѣ, изъ условія отвѣта становится яснымъ, о какомъ видѣ треугольника можетъ идти здѣсь рѣчь. Но далѣе —
ένταθήναι — отъ έντείνω, втянуть, протянуть, въ какомъ случаѣ Эвклидъ пользутея обыкновенно словомъ έγγράφειν. См. Lib. IV. Defin. 1. propos. б. 8 и др. Итакъ математическая проблемма Сократа состоитъ въ томъ, чтобы вписать треугбль-никъ въ кругѣ. Абсолютное рѣшеніе этой проблеммы безъ сомнѣнія вовсе не зависитъ отъ вида треугольника, и только гипотеза, данная въ отвѣтѣ, убѣждаетъ въ томъ, что здѣсь рѣчь
87 θήναι, εϊποι άν τις δτι Οΰπω οΐδα, ei έ'στι τούτο τοιοϋτον, άλλ5 ώσπερ μεν τινα ύπόθεσιν προίίργου οιμαι έ'χειν προς τό
лежащий нашему объяснению текст не требует никаких исправлений и что по математическому своему содержанию он очень прост. Вся трудность состоит в том, чтобы математическую задачу Платона понять в его собственной мысли, т. е. мы должны соединять с ней представления, бывшие в его мышлении, и комбинировать их точно также, как они были комбинированы у него самого. Руководясь этим, мы толкуем:
ές τόνδε τόν κύκλον — в этот круг, при чём Фигура круга, без сомнения, должна быть мыслима данною, что видно из указательного местоимения τόνδε. (Предположим, что Сократ начертил ее на песке, близ прежде начертанных им квадратов и треугольников).
τόδε τό χωρίον τρίγωνον — это треугольное пространство, или просто — этот треугольник, причем треугольник опять представляется данным·, положим, один из тех, на которые (см. выше) Сократ разделил квадраты. Такое простое толкование не нравится однако Штальбауму. Он говорит, что если бы τόδε τό χω-ρίον τρίγωνον означало просто треугольник, то было бы сказано: τόδε τό τρίγωνον χωρίον. Не хотим оспаривать Филолога, что для обозначения треугольника��-��не следует сказать: τόδε τό χωρίον τρίγωνον, как и��-�� это пространство треугольное, но τόδε τό τρίγωνον χωρίον, как и��-�� это треугольное пространство. Но что же далее Штальбаум? "Hoc loco verba in hunc modum jungenda sunt, говорит он: ei οΐόν τε τόδε
το χωρίον είς τόνδε τόν κύκλον ένταθήναι τρίγωνον, i. e. ως τρίγωνον s. ώστε τρίγωνον είναι. Dicitur autem, продолжает Штальбаум, τόδε τό χωρίον liaud dubie de quadrato antea a Socrate in arena descripto.“ Штальбаум воспользовался здесь старою коньектурой Ге-дике, который вместо χωρίον τρίγωνον предложил χωρίον τετράγωνον, но Штальбауму эта коньектура пригодилась только для того, чтобы всё место объяснить ниже своею вечною интерпретациею — lusu Socratis. Оставим эту скудную мысль о смехе Философа и поймем τόδε τό χωρίον τρίγωνον в смысле: τοϋτ’ έστι τρίγωνον, представляя, что Сократ, вместе с указанием τόδε пространства на песке, объясняет на словах, что он говорит о треугольнике. Таким образом мы имеем доселе два представления: круга и треугольника, но вид последнего не определен т. е. неизвестно, прямоугольный ли это треугольник, или остроугольный, или другой какой-либо, так что только после, из условия ответа становится ясным, о каком виде треугольника может идти здесь речь. Но далее —
ένταθήναι — от έντείνω, втянуть, протянуть, в каком случае Эвклид пользутея обыкновенно словом έγγράφειν. См. Lib. IV. Defin. 1. propos. б. 8 и др. Итак математическая проблемма Сократа состоит в том, чтобы вписать треугбль-ник в круге. Абсолютное решение этой проблеммы без сомнения вовсе не зависит от вида треугольника, и только гипотеза, данная в ответе, убеждает в том, что здесь речь
