лись въ 30-ые годы несчастные арестанты монастырскаго острога. Между тѣмъ, именно, въ 30-ые-то годы ссылка въ монастырскія тюрьмы была особенно въ ходу. Вообще императоръ Николай Павловичъ былъ большой сторонникъ этой мѣры, и она, дѣйствительно, очень широко примѣнялась въ теченіе всего его царствованія. Онъ ссылалъ въ монастыри не только религіозныхъ преступниковъ, но и политическихъ; такъ, между прочимъ, при немъ были сосланы въ Соловки въ 1828 году студенты Московскаго университета Николай Поповъ и Михаилъ Критскій, какъ „изобличенные въ соучастіи въ злоумышленномъ обществѣ“ (по дѣлу декабристовъ). Значительно позднѣе, а именно въ 1850 году въ Соловецкую тюрьму былъ сосланъ бывшій студентъ изъ полтавскихъ дворянъ Георгій Андрузскій „за вредный образъ мыслей и злонамѣренныя сочиненія“.
Ссылка въ Соловки одно время угрожала даже нашему великому поэту А. С. Пушкину. Его извѣстная „Ода вольности“ и тотъ фактъ, что Пушкинъ открыто показывалъ своимъ сосѣдямъ въ театрѣ портретъ Лувеля, убійцы герцога Беррійскаго, вызвали противъ него преслѣдованія администраціи. Пушкину грозило преданіе суду и ссылка въ Соловецкій монастырь или въ Сибирь. Благодаря энергичнымъ хлопотамъ его друзей, страшная опасность, угрожавшая поэту, къ великому счастью Россіи — миновала, и вмѣсто Соловокъ онъ попалъ въ Екатеринославъ.
А. С. Пушкинъ былъ не единственнымъ представителемъ литературы, которому угрожало заточеніе въ монастырѣ. Значительно позднѣе, а именно въ
