ственныхъ сферъ, вслѣдствіе чего по Высочайшему повелѣнію назначена была ревизія Соловецкаго острога, обнаружившая не мало разнаго рода стѣсненій, которымъ совершенно незаслуженно подвергались заключенные, и указавшая на невозможное положеніе въ монастырской тюрьмѣ психически-больныхъ людей.
Тяжелое, гнетущее впечатлѣніе производятъ эти краткія, но въ то же время вопіющія свѣдѣнія о положеніи душевно-больныхъ людей, томившихся въ монастырскихъ „казематахъ“ и „чуланахъ“ въ теченіе долгихъ лѣтъ рѣшительно безъ всякой помощи, безъ всякаго ухода. Но при оцѣнкѣ этого рода фактовъ не слѣдуетъ, однако, забывать общихъ условій того времени, не слѣдуетъ забывать, что внимательное и гуманное отношеніе со стороны правительственныхъ сферъ къ душевно-больнымъ, совершившимъ тѣ или другія преступленія, является результатомъ сравнительно недавней эпохи и должно быть приписано главнымъ образомъ вліянію нашего новаго, гласнаго суда.
Впрочемъ, необходимо указать, что въ Соловецкой тюрьмѣ всякаго рода больные арестанты совершенно лишены были медицинской помощи. „На случай заболѣвающихъ, врачеванія имъ здѣсь не бываетъ по неимѣнію ни медиковъ, ни лѣкарствъ, — доносилъ архимандритъ Александръ въ 1855 году оберъ-прокурору Св. Синода, — но если впадалъ кто въ сумасшествіе, такіе отправлялись съ разрѣшенія высшаго начальства въ назначенныя гражданскія больницы для излѣченія“[1]. Однако, слѣдуетъ сказать, что такія
- ↑ „Рус. Старина“, 1888 г. № 2, стр. 399.
