ствіе своихъ лучшихъ друзей, то боль, причиняемая сѣченьемъ, подѣйствуетъ какъ лекарство далеко не радикальное; оно только замазываетъ рану, затягиваетъ на ней кожу, но не проникаетъ въ ея глубь; чувство искренняго стыда и боязнь вызвать неудовольствіе—вотъ единственно дѣйствительныя средства исправленія. Только имъ слѣдуетъ отдавать возжи въ руки и предоставлять вести ребенка по надлежащей дорогѣ: но тѣлесныя наказанія непремѣнно утрачиваютъ силу дѣйствовать такимъ образомъ и притупляютъ чувство стыда, если повторяются слишкомъ часто; вѣдь стыдъ играетъ у дѣтей такую же роль, какъ у женщинъ стыдливость: нельзя сохранить ее, если она часто нарушается. Чтоже касается до боязни вызвать неудовольствіе родителей, то и она утрачиваетъ всякое значеніе, если проявленіе этого неудовольствія слишкомъ скоро исчезаетъ, и нѣсколько ударовъ совершенно искупаютъ проступокъ. Поэтому отцы должны тщательно взвѣшивать, заслуживаетъ ли тотъ или другой проступокъ родительскаго гнѣва, или нѣтъ; но разъ этотъ гнѣвъ обнаружился и повлекъ за собою ту или другую кару, родители отнюдь не должны тотчасъ же покидать строгое выраженіе лица; наоборотъ, имъ слѣдуетъ возвращать дѣтямъ свою благосклонность не иначе, какъ съ нѣкоторымъ затрудненіемъ, и откладывать полное прощеніе до тѣхъ поръ, пока полное послушаніе и болѣе чѣмъ обыкновенное стараніе вести себя хорошо не докажутъ искренности раскаянія. Иначе наказаніе, вслѣдствіе привычки къ нему, станетъ черезчуръ обычной и заурядной вещью и утратитъ все свое вліяніе; и если за совершеніемъ проступка будетъ слѣдовать наказаніе, а за нимъ тотчасъ же и прощеніе, то въ концѣ концовъ такой порядокъ сдѣлается для дѣтей столь же обычнымъ и естественнымъ, какъ обычная смѣна дня и ночи.
§ 61. Что касается до хорошей репутаціи, то замѣчу еще одно, а именно, что, хотя въ ней и нельзя видѣть истиннаго начала добродѣтели (ибо добродѣтель есть сознаніе человѣкомъ своего долга и радость повиноваться Творцу, слѣдуя указаніямъ того свѣта, который Богъ напечатлѣлъ въ
