если мы отдадимъ таланты, умы и сердца наши россійскому народу для воодушевленія его къ разумному творчеству новыхъ формъ жизни.
если мы отдадим таланты, умы и сердца наши российскому народу для воодушевления его к разумному творчеству новых форм жизни.
Весьма вѣроятно, что мои мысли «наивны», я уже говорилъ, что считаю себя плохимъ публицистомъ, но все-таки съ упрямствомъ, достойнымъ, быть можетъ, лучшаго примѣненія, «я буду продолжать свою линію», не смущаясь тѣмъ, что «гласъ» мой останется «гласомъ вопіющаго въ пустынѣ», увы! — не безлюдной.
Съ книжнаго рынка почти совершенно исчезла хорошая, честная книга, — лучшее орудіе культуры. Почему исчезла, — объ этомъ въ другой разъ. Нѣтъ толковой, объективно-поучающей книги и расплодилось множество газетъ, которыя изо-дня въ день поучаютъ людей враждѣ и ненависти другъ ко другу, клевещутъ, возятся въ пошлѣйшей грязи, ревутъ и скрежещутъ зубами, яко бы работая надъ рѣшеніемъ вопроса о томъ — кто виноватъ въ разрухѣ Россіи?
Разумѣется, каждый изъ спорщиковъ искреннѣйше убѣжденъ, что виноваты всѣ его противники, а правъ только онъ, имъ поймана, въ его рукахъ трепещетъ та чудесная птица, которую зовутъ истиной.
Сцѣпившись другъ съ другомъ, газеты катаются по улицамъ клубкомъ ядовитыхъ змѣй, отравляя и пугая обывателя злобнымъ шипѣніемъ своимъ, обучая его «свободѣ слова» — точнѣе говоря, свободѣ искаженія правды, свободѣ клеветы.
«Свободное слово» постепенно становится неприличнымъ словомъ. Конечно, — «въ борьбѣ каждый имѣетъ право бить чѣмъ попало и куда попало»: конечно, — «политика — дѣло безстыдное» и «наилучшій политикъ — наиболѣе безсовѣстный человѣкъ», — но, признавая гнусную правду этой зулусской морали, — какую, все-таки, чувствуешь
Весьма вероятно, что мои мысли «наивны», я уже говорил, что считаю себя плохим публицистом, но всё-таки с упрямством, достойным, быть может, лучшего применения, «я буду продолжать свою линию», не смущаясь тем, что «глас» мой останется «гласом вопиющего в пустыне», увы! — не безлюдной.
С книжного рынка почти совершенно исчезла хорошая, честная книга, — лучшее орудие культуры. Почему исчезла, — об этом в другой раз. Нет толковой, объективно поучающей книги и расплодилось множество газет, которые изо дня в день поучают людей вражде и ненависти друг ко другу, клевещут, возятся в пошлейшей грязи, ревут и скрежещут зубами, якобы работая над решением вопроса о том — кто виноват в разрухе России?
Разумеется, каждый из спорщиков искреннейше убеждён, что виноваты все его противники, а прав только он, им поймана, в его руках трепещет та чудесная птица, которую зовут истиной.
Сцепившись друг с другом, газеты катаются по улицам клубком ядовитых змей, отравляя и пугая обывателя злобным шипением своим, обучая его «свободе слова» — точнее говоря, свободе искажения правды, свободе клеветы.
«Свободное слово» постепенно становится неприличным словом. Конечно, — «в борьбе каждый имеет право бить чем попало и куда попало»: конечно, — «политика — дело бесстыдное» и «наилучший политик — наиболее бессовестный человек», — но, признавая гнусную правду этой зулусской морали, — какую, всё-таки, чувствуешь
