установилось отвратительно грубое отношеніе къ человѣку. Нѣтъ, это не вѣрно!
На ночныхъ митингахъ улицы пламенно обсуждаются самые острые вопросы момента, но почти не слышно личныхъ оскорбленій, рѣзкихъ словъ, ругательствъ.
Въ газетахъ — хуже.
«Подлецы», - пишетъ Биржевка по адресу какихъ-то людей, несогласныхъ съ нею. Слова — воръ, мошенникъ, дуракъ, — стали вполнѣ цензурными словами: слово «предатель раздается столь же часто, какъ въ трактирахъ стараго времени раздавался возгласъ «человѣкъ»!
Эта разнузданность, это языкоблудіе внушаетъ грустное и тревожное сомнѣніе въ искренности газетныхъ воплей о гибели культуры, о необходимости спасать ее. Это не крики сердца, а возгласы тактики. Но, между тѣмъ, культура дѣйствительно въ опасности и эту опасность надо искренно почувствовать, съ нею необходимо мужественно бороться.
Способны ли мы на это?
Кстати: вотъ одна изъ иллюстрацій отношенія прессы къ фактамъ. Въ одинъ и тотъ же день въ двухъ газетахъ разсказали:
Одна:
«Въ воскресенье вечеромъ на Богословскомъ кладбищѣ казачій хорунжій Федоровъ шашкой изрубилъ на могилѣ анархиста Аснина футляръ съ вѣнкомъ и нѣсколько знаменъ. Находившіеся на кладбищѣ милиціонеры 3-го Выборгскаго подрайона задержали хорунжаго и препроводили въ комиссаріатъ, гдѣ и былъ составленъ протоколъ о нарушеніи Федоровымъ порядка въ общественномъ мѣстѣ. Спустя часъ, въ комиссаріатъ явилась группа анархистовъ въ количествѣ человѣкъ 15, которая и предъявила требованіе выдать имъ задержаннаго. Комиссаръ отказалъ анархистамъ въ выдачѣ и препроводилъ Федорова къ военному
установилось отвратительно грубое отношение к человеку. Нет, это не верно!
На ночных митингах улицы пламенно обсуждаются самые острые вопросы момента, но почти не слышно личных оскорблений, резких слов, ругательств.
В газетах — хуже.
«Подлецы», - пишет Биржевка по адресу каких-то людей, несогласных с нею. Слова́ — вор, мошенник, дурак, — стали вполне цензурными словами: слово «предатель раздаётся столь же часто, как в трактирах старого времени раздавался возглас «человек»!
Эта разнузданность, это языкоблудие внушает грустное и тревожное сомнение в искренности газетных воплей о гибели культуры, о необходимости спасать её. Это не крики сердца, а возгласы тактики. Но, между тем, культура действительно в опасности и эту опасность надо искренно почувствовать, с нею необходимо мужественно бороться.
Способны ли мы на это?
Кстати: вот одна из иллюстраций отношения прессы к фактам. В один и тот же день в двух газетах рассказали:
Одна:
«В воскресенье вечером на Богословском кладбище казачий хорунжий Фёдоров шашкой изрубил на могиле анархиста Аснина футляр с венком и несколько знамён. Находившиеся на кладбище милиционеры 3-го Выборгского подрайона задержали хорунжего и препроводили в комиссариат, где и был составлен протокол о нарушении Фёдоровым порядка в общественном месте. Спустя час, в комиссариат явилась группа анархистов в количестве человек 15, которая и предъявила требование выдать им задержанного. Комиссар отказал анархистам в выдаче и препроводил Фёдорова к военному
