Страница:Народоведение. Том I (Ратцель, 1904).djvu/44

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


больше заботиться о себѣ, чѣмъ въ этой мягкой колыбели тропическаго міра. Это приводитъ насъ въ умѣренныя страны, которыя мы по необходимости должны считать колыбелью культуры на столько-же, насколько тропическія были колыбелью человѣка. Въ плоскогорьяхъ Мексики и верхняго Перу мы видимъ менѣе плодородныя страны, чѣмъ въ окружающихъ ихъ низинахъ; тѣмъ не менѣе, Америка достигла наибольшаго развитія на обоихъ этихъ плоскогоріяхъ. Даже въ настоящее время, при высоко поднявшейся культурѣ, они кажутся такими-же сухими и пустынными, какъ степи, рядомъ съ несравненно болѣе роскошною и красивою природою низинъ, отстоящихъ отъ нихъ во многихъ мѣстахъ только на одинъ день пути. Въ тропическихъ и подтропическихъ странахъ плодородіе почвы вообще уменьшается по мѣрѣ того, какъ мы поднимаемся выше, и при всѣхъ климатическихъ условіяхъ плоскія возвышенности никогда не бываютъ такъ плодородны, какъ низины, холмистыя мѣстности или горные склоны. Тѣмъ не менѣе, обѣ американскія культуры появились на плоскихъ возвышенностяхъ: средоточіе мексиканской культуры,—главный городъ Тенохтитланъ (на мѣстѣ нынѣшняго Мексико) лежалъ на 2280 м. высоты, а Куско въ Перу — 3500 м. Въ обѣихъ этихъ странахъ мы находимъ гораздо менѣе тепла и влажности, чѣмъ въ большей части остальной Средней и Южной Америки.

Это заставляетъ насъ признать, что, хотя культура въ своей начальной стадіи имѣетъ тѣсную связь съ обработкой почвы, но при дальнѣйшемъ развитіи соотношеніе между ними не является необходимымъ. По мѣрѣ того, какъ народъ растетъ, его культура отрѣшается отъ почвы, и чѣмъ болѣе она развивается, тѣмъ болѣе у него являются органовъ, не заключающихся только въ содѣйствіи земледѣльческому труду. Можно сказать, что земледѣльцу присуща прирожденная слабость, которая легко объясняется непривычкою владѣть оружіемъ и стремленіемъ къ обладанію землею и осѣдлости, ослабляющимъ мужество и предпріимчивость. Высшую мѣру выраженія политической силы мы находимъ, напротивъ, у охотниковъ и скотоводовъ, представляющихъ во многихъ отношеніяхъ противоположность земледѣльцамъ. Въ особенности, это можно сказать о пастушескихъ народахъ, у которыхъ къ подвижности присоединяется способность къ массовымъ дѣйствіямъ и къ дисциплинѣ. Здѣсь именно дѣятельно проявляется то, что не позволяетъ земледѣльцу развивать свои силы—недостатокъ осѣдлости, подвижность, упражненіе энергіи, мужество и искусство владѣть оружіемъ. Окидывая взглядомъ нашу землю, мы видимъ въ дѣйствительности, что самыя крѣпкія организаціи такъ называемыхъ полукультурныхъ народовъ вызваны къ жизни сочетаніемъ этихъ элементовъ. Исключительно земледѣльческій народъ, китайцы, находятся подъ властью манджуровъ, персы повинуются туркестанскимъ властителямъ, египтяне подчинялись и теперь подчиняются гиксамъ, арабамъ и туркамъ, т. е. кочевымъ народамъ. Во внутренней Африкѣ кочевые вагумы являются основателями и охранителями самыхъ крѣпкихъ государствъ Уганды и Уньоро, а въ поясѣ государствъ Судана, тянущемся отъ моря до моря, каждое изъ нихъ основано выходцами изъ степей и пустынь; въ Мексикѣ утонченный земледѣльческій народъ толтековъ находился въ подчиненіи у грубыхъ ацтековъ. Въ исторіи пограничной полосы между степью и земледѣльческой страной это правило могло бы быть подтверждено еще бо̀льшимъ количествомъ примѣровъ. Мы видимъ здѣсь законъ исторіи. Менѣе плодородныя плоскогорья и прилегающія къ нимъ полосы не потому способствовали повсюду развитію высшей культуры и образованію культурныхъ государствъ, что они обладали болѣе прохладнымъ климатомъ и этимъ поощряли земледѣліе, а потому, что здѣсь соединялась завоевательная и охранительная сила номадовъ съ устойчивой работой скучивавшихся въ культурныхъ оазисахъ, но не имѣвшихъ способности къ образованію государствъ, земледѣльцевъ. Играли-ли при этомъ озера извѣстную роль, въ качествѣ пунктовъ притяженія и кристаллизаціи