— Рѣшительно.
Янки еле кивнулъ головой Весеньеву и ушелъ, насвистывая какой-то мотивъ.
Когда онъ вышелъ за калитку, Джильда умоляюще посмотрѣла на Весеньева и спросила:
— Что съ вами? Вы сердитесь на меня?.. Вы... не довѣряете мнѣ?.. О, я впередъ знала, что это будетъ! — печально промолвила молодая жешцина, и по лицу ея пробѣжала грустная усмѣшка.
— Скажите, что это за идіотъ былъ у васъ? — едва владѣя собой, спросилъ Весеньевъ.
— Одинъ мой знакомый...
— Нечего сказать, хорошъ! Онъ вамъ очень нравится?
Джильда грустно усмѣхнулась.
— Отвѣчайте. Нравится?
— Нѣтъ, нѣтъ! — повторила молодая женщина.
— Но въ васъ онъ, конечно, влюбленъ?
— Да! — виновато шепнула Джильда.
— И бываетъ у васъ каждый день?
— Бываетъ.
— И цѣлуетъ ваши руки?
— Цѣлуетъ! — покорно отвѣчала она.
— И вы обѣщали съ нимъ ѣхать въ Сокраменто?
— Обѣщала.
— А между тѣмъ вы писали, что любите меня...
— Писала...
