пытаешь! Не топилъ я Діанки... Знаешь ты, кто ее потопилъ?
— А кто?
— По моему понятію, самъ капитанъ и потопилъ.
— Это какъ же понять, Зябликовъ?
— Обмозгуй и поймешь! Не мирволь онъ подлой сукѣ... при немъ бы и осталась. Не было бы и смуты... Капитанъ, значитъ, совсѣмъ виноватый, что рѣшился своей собаки... И выходитъ, быдто самъ потопилъ... Смотри за подлой, что бы не кусала людей... И что еще объясню, Бычковъ?..
— Что?
— Загадливый у насъ капитанъ... Страшный!.. А можетъ, не такой онъ окажется страшный. И дойдетъ, что самъ виноватъ. Тоже и понять надо всякаго человѣка... Вы не понимаете и думаете: большая будетъ отместка, а я понимаю его и за Діанку не боюсь, хоть и помню, какъ меня приказалъ раздѣлать! — хвастливо проговорилъ Забликовъ.
Бычковъ сообщилъ боцману о неудачѣ своей попытки и о словахъ Зябликова и прибавилъ:
— А вѣдь Елисейка правду выдумалъ.
— То-то подлецъ съ понятіемъ... Не держи капитанъ такой собаки! — сердито сказалъ боцманъ... А Елисейка вретъ... Это онъ потопилъ Діанку!.. — прибавилъ боцманъ.
— А Богъ его знаетъ, Иванычъ. Онъ ли? И
