— Такъ не поймаютъ, Петровичъ? — обрадованно спросилъ Лещиковъ.
— Никто и ловить нестанетъ, хоть десять концыревъ проси у всѣхъ губернаторовъ...
— Ну? — недовѣрчиво протянулъ Никишка.
— То-то «ну». А ты не нукай, «безпардонная Никишка», коли тебѣ объясняютъ, чего ты понять не въ силѣ своего разсудка... Тоже о себѣ много полагаешь!..
— Диковинно что -то, по моему разсудку, Иванъ Петровичъ! — заискиваюше промолвилъ Никишка.
— Нѣтъ ничего диковиннаго для образованнаго человѣка! Обмозгуй, ежели въ маломъ понятіи, Никишка! Ничего концырь не подѣлаетъ, какъ ни постарайся для твоей «Собаки»! Онъ скажетъ здѣшнему начальству: «Пожалуйте мнѣ бѣглаго россійскаго матроса первой статьи Ѳедора Трофимова, сдѣлайте такое одолженіе, господа сенаторы!» А сенаторы ему въ отвѣтъ: «По какой такой причинѣ? Чѣмъ виноватъ мистеръ Трофъ?» Это американцы, навѣрно, такъ ужъ обозвали по своему Трофимова, чтобъ не копаться! — вставилъ баталеръ и продолжалъ за сенаторовъ: — «Убилъ-ли Трофъ или укралъ? Ежели, молъ, дадите доказательство, мы будемъ ловить Трофа и судить по своимъ законъ-положеніямъ. А ежели оказательства нѣтъ, то какія мы имѣемъ права ловить и судить человѣка?.. У насъ вольная сторона... Живи, кто хочетъ».
