Мамедъ въ Индійскій городъ Кобылъ и того города Воевода Мекреметъ-Ханъ писалъ въ Ана-Батъ городъ, чтобы онъ Азимъ-Ханъ писалъ Шахову Величеству объ немъ Маметѣ объ указѣ. И Азій-ханъ писалъ Махраметъ-Хану, что Шахово Величество съ великимъ Государемъ въ дружбѣ и любительскихъ ссылкахъ быть не похотѣлъ и его Мамета къ себѣ отпустить не указалъ, для того что изъ давнихъ лѣтъ Россійскаго государства къ Шахову Величеству пословъ не было и нынѣ быть не велѣлъ“. Самому же Касимову предлагалъ по примѣру Измаила остаться на службѣ у Шаха. Неудача посольства можетъ быть объяснена отчасти и нѣкоторою недобросовѣстностью, съ которою посольскій приказъ снаряжалъ Государева посла и давалъ ему подарки для Шаха Индійскаго, что подтверждается слѣдующими словами посла: „а говорилъ еще Кобыльскій Воевода: привезъ де онъ Шаху подарковъ немного у нихъ такихъ худыхъ соболей не носятъ, а торговые люди привозятъ соболи и юфты добрые и прибылъ онъ изъ такого далекаго государства малолюдствомъ“. Волей неволей пришлось Касимову вернуться въ Балхъ, гдѣ онъ дѣятельно сталъ завязывать дружескія отношенія съ Балхскимъ правительствомъ. Балхскій ханъ отнесся къ нему хорошо, при чемъ уѣзжая обратно въ Москву, ханъ отпустилъ также съ нимъ вмѣстѣ новаго своего посла къ Московскому Государю. Этотъ послѣдній пробылъ затѣмъ въ Москвѣ долгое время.
Съ этихъ поръ отношенія съ Афганскими землями могутъ считаться установившимися, въ силу чего
Мамед в Индийский город Кобыл и того города Воевода Мекремет-Хан писал в Ана-Бат город, чтобы он Азим-Хан писал Шахову Величеству об нем Мамете об указе. И Азий-хан писал Махрамет-Хану, что Шахово Величество с великим Государем в дружбе и любительских ссылках быть не похотел и его Мамета к себе отпустить не указал, для того что из давних лет Российского государства к Шахову Величеству послов не было и ныне быть не велел». Самому же Касимову предлагал по примеру Измаила остаться на службе у шаха. Неудача посольства может быть объяснена отчасти и некоторою недобросовестностью, с которою посольский приказ снаряжал государева посла и давал ему подарки для шаха индийского, что подтверждается следующими словами посла: «А говорил еще Кобыльский Воевода: привез де он Шаху подарков немного у них таких худых соболей не носят, а торговые люди привозят соболи и юфты добрые и прибыл он из такого далёкого государства малолюдством». Волей-неволей пришлось Касимову вернуться в Балх, где он деятельно стал завязывать дружеские отношения с балхским правительством. Балхский хан отнесся к нему хорошо, причем уезжая обратно в Москву, хан отпустил также с ним вместе нового своего посла к московскому государю. Этот последний пробыл затем в Москве долгое время.
С этих пор отношения с Афганскими землями могут считаться установившимися, в силу чего
