По обе стороны — грядами горы. Медленно движемся в гигантской борозде, сделанной гигантским плугом. Прошел этот плуг, и свежая рана земли сейчас же заполнилась водой да так и осталась, сочиться, не зарастая, тысячи лет.
Никандр рассказывает:
— От моря Несыть летела птица камыртка. Перед нею раздвигались горы, расступались леса и все сейчас же заливалось водой. Долетела она до одной горы и села — отсюда и пошла река Бия, а когда снова полетела — началось озеро. Сперва птица свернула было на Камгу, но тут повстречалась Тайга и ударила ее по голове трубкой: тогда она полетела направо и села вон на той горе. Тут и озеру конец.
А у камыртки на голове и посичас красное пятно...
Целый десяток уродов разлеглись один за другим по обе стороны. Огромных, страшных уродов, с горбами, из’еденными временем и разрушенными позвонками, из которых торчит щетина леса. Им вечно тут лежать, бороздить небо и смотреть в воду.
Озеро в предвечерней истоме лениво растянулось и молчит. Слышен только мягкий говор весел да тонкий крик, шныряющих возле берега, куликов-перевозчиков.
В зеленом логу дымятся тонкими, прямыми струйками с пяток юрт. На песчанной отмели — два древних кедра с обнаженными, мощными корнями, несколько опрокинутых лодок.
Я оглядываюсь назад и забываю: о лодке, которую нужно втащить на берег и привязать, о Никандре, о дымящихся юртах.
