кровь Свою всю и отдалъ жизнь, какъ говорю, возможно, чтобы Онъ теперь, когда овча сіе идетъ въ слѣдъ Его, съ любовію обращается къ Нему и уповательно призываетъ Его на помощь, не обратилъ очей Своихъ на него, не взялъ его на божественныя рамена Свои и принесши въ сонмъ ангеловъ небесныхъ, не устроилъ съ ними празднественнаго по сему случаю торжества? Если Богъ нашъ не перестаетъ искать съ великимъ тщаніемъ и любовію, чтобъ найти подобно евангельской драхмѣ, слѣпаго и глухаго грѣшника, какъ возможно допустить, чтобы Онъ оставилъ его теперь, когда онъ, какъ овча погибшее, вопіетъ и зоветъ Пастыря своего? И кто повѣритъ когда, чтобы Богъ, Который непрестанно толкаетъ въ сердце человѣка, желая войти внутрь и вечерять съ нимъ, по апокалипсическому слову (Апок. 8, 20), сообщая ему дары Свои, кто повѣритъ, чтобы сей самый Богъ, когда человѣкъ открываетъ Ему свое сердце и призываетъ Его, оставался глухимъ и не желалъ внити въ него?
г) Четвертый наконецъ способъ къ оживленію твердаго упованія на Бога и привлеченію Его скорой помощи есть пересматриваніе въ памяти всѣхъ опытовъ скорой отъ Бога помощи, изображенныхъ въ Божественномъ Писаніи. Опыты сіи, столь многочисленные, наияснѣйше показываютъ намъ, что никогда не былъ оставляемъ постыжденнымъ и безпомощнымъ никто изъ возъуповавшихъ на Бога. Воззрите на древніе роды, взываетъ премудрый Сирахъ, и видите: кто вѣрова Господеви и постыдѣся (Сир. 2, 10)?
Такими четырьмя оружіями облекшись, брате мой, мужественно выступай на дѣло брани и веди ее бодренно, въ полной увѣренности, что тебѣ дано будетъ одержать побѣду. Ибо ими всеконечно стяжешь ты совершенное упованіе на Бога, а такое упованіе непрестанно будетъ привлекать къ тебѣ помощь Божію и облекать всепобѣ-
