Это назвалъ я ему избавленіемъ, одно лишь это училъ я его называть избавленіемъ.
Теперь я жду своего избавленія, — чтобъ пойти къ людямъ въ послѣди разъ.
Ибо еще одинъ разъ пойду я къ нимъ: среди нихъ хочу я умереть, и умирая, хочу я дать имъ свой богатѣйшій даръ!
У солнца научился я этому, когда закатывается оно, богатѣйшее свѣтило: золото сыплетъ оно въ море изъ неистощимыхъ сокровищницъ своихъ, —
— такъ что даже бѣднѣйшій рыбакъ гребетъ золотымъ весломъ! Ибо это видѣлъ я однажды, и пока я смотрѣлъ, слезы, на переставая, текли изъ моихъ глазъ.
Подобно солнцу хочетъ закатиться и Заратустра: теперь сидитъ онъ здѣсь и ждетъ; вокругъ него старый, разбитыя скрижали, а также новыя, — наполовину исписанныя.
Смотри, вотъ новая скрижаль: но гдѣ же, братья мои, которые вмѣстѣ со мной понесутъ ее въ долину и мясистыя сердца?
Такъ гласитъ моя великая любовь къ самымъ дальнымъ: на щади своего ближняго. Человѣкъ есть нѣчто, что должно преодолѣть.
Существуетъ много путей и способовъ преодолѣнія: ищи ихъ самъ! Но только шутъ думаетъ: «черезъ человѣка можно перепрыгнуть».
Преодолѣй самого себя даже въ своемъ ближнемъ: и право, которое ты можешь завоевать себѣ, ты не долженъ позволять дать тебѣ!
Это назвал я ему избавлением, одно лишь это учил я его называть избавлением.
Теперь я жду своего избавления, — чтоб пойти к людям в последи раз.
Ибо еще один раз пойду я к ним: среди них хочу я умереть, и умирая, хочу я дать им свой богатейший дар!
У солнца научился я этому, когда закатывается оно, богатейшее светило: золото сыплет оно в море из неистощимых сокровищниц своих, —
— так что даже беднейший рыбак гребет золотым веслом! Ибо это видел я однажды, и пока я смотрел, слезы, на переставая, текли из моих глаз.
Подобно солнцу хочет закатиться и Заратустра: теперь сидит он здесь и ждет; вокруг него старый, разбитые скрижали, а также новые, — наполовину исписанные.
Смотри, вот новая скрижаль: но где же, братья мои, которые вместе со мной понесут ее в долину и мясистые сердца?
Так гласит моя великая любовь к самым дальным: на щади своего ближнего. Человек есть нечто, что должно преодолеть.
Существует много путей и способов преодоления: ищи их сам! Но только шут думает: «через человека можно перепрыгнуть».
Преодолей самого себя даже в своем ближнем: и право, которое ты можешь завоевать себе, ты не должен позволять дать тебе!
