И теперь только наступаетъ для него великій страхъ, великая осмотрительность, великая болѣзнь, великое отвращеніе, великая морская болѣзнь.
Обманчивые берега и ложную безопасность указали вамъ добрые; во лжи добрыхъ были вы рождены и окутаны ею. Добрые все извратили и исказили до самаго основанія.
Но кто открылъ землю «человѣкъ», открылъ также и землю «человѣческое будущее». Теперь должны вы быть мореплавателями, отважными, и терпѣливыми!
Ходите прямо во-время, о, братья мои, учитесь ходить прямо! Море бушуетъ: многіе нуждаются въ васъ, чтобы снова подняться.
Море бушуетъ: все въ морѣ. Ну, что-жъ! впередъ! старыя сердца моряковъ!
Что вамъ до родины! Туда стремится корабль нашъ, гдѣ страна дѣтей нашихъ! Тамъ, на просторѣ, болѣе неистово, чѣмъ море, бушуетъ наше великое желаніе!
«Почему ты такой твердый! — сказалъ однажды про стой уголь алмазу; развѣ мы не близкіе родственники?»
Почему вы такіе мягкіе? О, братья мои, такъ спрашиваю я васъ: развѣ вы — не братья мои?
Почему же вы такіе мягкіе, такіе уступчивые, такіе податливые? Почему такъ много отрицанія, отреченія въ сердцѣ вашемъ? Такъ мало рокового во взорѣ вашемъ?
И если вы не хотите быть роковыми и неумолимыми: какъ могли бы вы вмѣстѣ со мною — побѣждать?
И теперь только наступает для него великий страх, великая осмотрительность, великая болезнь, великое отвращение, великая морская болезнь.
Обманчивые берега и ложную безопасность указали вам добрые; во лжи добрых были вы рождены и окутаны ею. Добрые всё извратили и исказили до самого основания.
Но кто открыл землю «человек», открыл также и землю «человеческое будущее». Теперь должны вы быть мореплавателями, отважными, и терпеливыми!
Ходите прямо вовремя, о, братья мои, учитесь ходить прямо! Море бушует: многие нуждаются в вас, чтобы снова подняться.
Море бушует: всё в море. Ну, что ж! вперед! старые сердца моряков!
Что вам до родины! Туда стремится корабль наш, где страна детей наших! Там, на просторе, более неистово, чем море, бушует наше великое желание!
«Почему ты такой твердый! — сказал однажды про стой уголь алмазу; разве мы не близкие родственники?»
Почему вы такие мягкие? О, братья мои, так спрашиваю я вас: разве вы — не братья мои?
Почему же вы такие мягкие, такие уступчивые, такие податливые? Почему так много отрицания, отречения в сердце вашем? Так мало рокового во взоре вашем?
И если вы не хотите быть роковыми и неумолимыми: как могли бы вы вместе со мною — побеждать?
