Для меня — какъ существовало бы что-нибудь внѣ меня? Нѣтъ ничего внѣ насъ! Но это забываемъ мы при всякомъ звукѣ; и какъ отрадно, что мы забываемъ!
Имена и звуки не затѣмъ ли даны вещамъ, чтобъ человѣкъ освѣжился вещами? Говорить — это прекрасное безуміе: говоря, танцуетъ человѣкъ на всѣхъ вещахъ.
Какъ пріятна всякая рѣчь и всякая ложь звуковъ! Благодаря звукамъ танцуетъ наша любовь на пестрыхъ радугахъ».
— «О, Заратустра, сказали на это звѣри, для тѣхъ, кто думаетъ, какъ мы, всѣ вещи танцуютъ сами: все приходитъ, подаетъ другъ другу руку, смѣется и убѣгаетъ — и опять возвращается.
Все идетъ, все возвращается; вѣчно вращается колесо бытія. Все умираетъ, все вновь расцвѣтаетъ, вѣчно бѣжитъ годъ бытія.
Все погибаетъ, все вновь устрояется; вѣчно строится тотъ же домъ бытія. Все разлучается, все снова другъ друга привѣтствуетъ, вѣчно остается вѣрнымъ себѣ кольцо бытія.
Въ каждый мигъ начинается бытіе; вокругъ каждаго «здѣсь» катится «тамъ». Центръ всюду. Кривая — путь вѣчности».
«О, вы, проказники и шарманки! отвѣчалъ Заратустра и снова улыбнулся, какъ хорошо знаете вы, что должно было исполниться въ семь дней.
— и какъ то чудовище заползло мне въ глотку и душило меня! Но я откусилъ ему голову и отплюнулъ ее далеко отъ себя.
А вы вы уже сдѣлали изъ этого уличную пѣснь? А я лежу здѣсь еще, утомленный этимъ откусываніемъ и отплевываніемъ, еще больной отъ собственнаго избавленія.
Для меня — как существовало бы что-нибудь вне меня? Нет ничего вне нас! Но это забываем мы при всяком звуке; и как отрадно, что мы забываем!
Имена и звуки не затем ли даны вещам, чтоб человек освежился вещами? Говорить — это прекрасное безумие: говоря, танцует человек на всех вещах.
Как приятна всякая речь и всякая ложь звуков! Благодаря звукам танцует наша любовь на пестрых радугах».
— «О, Заратустра, сказали на это звери, для тех, кто думает, как мы, все вещи танцуют сами: всё приходит, подает друг другу руку, смеется и убегает — и опять возвращается.
Всё идет, всё возвращается; вечно вращается колесо бытия. Всё умирает, всё вновь расцветает, вечно бежит год бытия.
Всё погибает, всё вновь устрояется; вечно строится тот же дом бытия. Всё разлучается, всё снова друг друга приветствует, вечно остается верным себе кольцо бытия.
В каждый миг начинается бытие; вокруг каждого «здесь» катится «там». Центр всюду. Кривая — путь вечности».
«О, вы, проказники и шарманки! отвечал Заратустра и снова улыбнулся, как хорошо знаете вы, что должно было исполниться в семь дней.
— и как то чудовище заползло мне в глотку и душило меня! Но я откусил ему голову и отплюнул ее далеко от себя.
А вы вы уже сделали из этого уличную песнь? А я лежу здесь еще, утомленный этим откусыванием и отплевыванием, еще больной от собственного избавления.
