Не мменѣе значитльны и внутреннія событія Іоаннова царстовованія. До него русскіе великіе князься, озабоченные приращеніемъ своихъ владѣній и соединеніемъ въ одно крѣпкое цѣлое разрозненныхъ частей удѣльной Руси, весьма мало вниманія удѣляли ея внутреннему неустройсту, недостатку системы въ управленіи, злоупотребленіямъ и безтолковости въ судопроизводствѣ, дѣлахъ церковныхъ, грубости и невѣжественности народа, странности его нравовъ и обычаевъ. Грозный первый не только обратилъ на это вниманіе, но и прилагалъ по мѣрѣ возможности всн усилія, чтобы исправить дѣло. Имъ было положено начало созыву земскихъ выборныхъ на совѣтъ о государственныхъ дѣлахъ, попытка ввести въ Россіи земское самоуправленіе, имъ, или вѣрнѣе по его повелѣнію, былъ пересмотрѣнъ и переизданъ сводъ русскихъ законовъ, записанныйъ въ его знаменитомъ „Судебникѣ”, имъ былъ созванъ „Столовый соборъ” для пересмотра церковныхъ дѣлъ. Не его вина, если всѣ эти благія начинанія не увѣнчались большею часью никакимъ успѣхомъ: вмѣстѣ съ Петромъ 1 онъ имѣлъ бы полное право сказать, что онъ тогда въ Россіи самъ-десять только (и даже того меньше) тянулъ въ гору, тогда какъ самъ-сотъ тянули подъ гору! И правъ тотъ изъ историковъ Іоанна, который сказалъ, что застарѣлое невѣжество и равственная загубѣлость русскихъ въ корнѣ разстроили всѣ его проницательно задуманные планы, что не блоы тогда рѣшительно въ народѣ ни умственной, ни нравственной силы для обновленія: онъ зналъ только свои привычные порядки и могъ только крѣпко держаться за свою святую старину, дурно понятую и мало примѣнимую къ новымъ условіямъ жизни... Вотъ почему заботы объ улучшеніи государственаго строя и общественной жизни не принесли большой пользы.
Единственное внутренне начинаніе Іоанна увѣнчалось успѣхомъ — побѣда самодержавія надъ боярствомъ... но нельзя не замнтить, что она могла быть куплена далеко не такой кровавой и звѣрской цѣной, которая наложила на личность и памсять Іоанна несмываемое пятно.
Спора нѣтъ, что боярство стояло между царемъи народомъ слишкомъ крѣпкой преградой. И никогда еще знатные боярѣ, потомки удѣльныхъ князей и всѣхъ ихъ присныхъ не достигали въ Москвн такой силы, какъ въ малолѣтство царя Ивана. Событія давно доказали, что ничто не могло быть для государства губитльнѣе и для народа ужаснѣе этого боярскаго самовластія. Чего стилъ одинъ обычай воеводскаго кормленія, разорявшшй цѣлыя области, ввѣренныя воеводѣ, который буквально грабилъ всѣхъ и вся, оставляя мѣста свое пребыванія послѣ кормленія совершенно опустошенными, словно только что перенесшими вторичное татарское нашествіе! Не менѣе губителенъ былъи обычай мѣстничества, распредѣленія важнѣйшихъ государственныхъ должностей, военныхъ и гражданскихъ, по знатности рода, выдвигавшій на самыя видныя мѣста нерѣдко самыхъ тупыхъ, бездарныхъ, жалкихъ посредственностей, личностей самаго низкаго разбора и закрывавшій наглухо дорогу къ общественной дѣятельности всякому неродовитому уму и таланту
Іоаннъ достаточно насмотрнлся съ дѣтства на возмутительное и грубое самовластіе боярства, окончательно сорвавшагося съ узды, когда оно перестало чувствовать надъ собою крѣпкую руку господина. Достаточно унижали и таривил его всѣ эти Шуйскіе, Глинскіе и имъ подобные: забывъ всякую осмотрительность, они ворвались въ самое святое святыхъ его души, отравили его мать, лишили его любимыхъ друзей, кормилицы — самаго близкаго для него человѣка, загрязнили сценами кроваваго буйства и насилія его дѣтскую, болѣзненно впечатлительную душу, съ которой надо было обращаться такъ осторожно и нѣжно, что потушить въ ней огонь нездоровыхъ страстей, которыя они сами раздули въ грандіозный, всеразрушающій пожаръ. Можно смѣло сказать, что Шуйсіе съ товарищами сами постарались доставить Іоанну неисчислимые поводы думать, что дѣлу его предковъ, великихъ собирателей русской земли, грозитъ неизбѣжная бѣда, что самодержавіе и единство Руси, которое они такъ старательно растили, будетъ навѣкъ заглушено поомками князей, удѣлы которыхъ поглощены были Москвою.
Борьба самодержавія съ боярствомъ становилась неизбѣжной, — говоритъ извѣстный русскій историкъ Соловьевъ. — Боярство совершенно не понимало своихъ выгодъ, не было объединено опредѣленной общей цѣлью, безпрервыно враждовало между собою, готово было губить другъ друга ради самыхъ мелкихъ личныхъ цѣлей, озлобяло противъ себя народъ всевозможными злоупотребленіями и насиліями, не стѣсняясь иной разъ въ минуту необходимости измѣнить и присягѣ. Это все какъ бы оправдывало и узаконяло борьбу съ ними Іоанна. Грубый-же ихъ произволъ и личныя обиды царю во время его малолѣтства породили глубокую ненависть и чувство мести въ его душѣ и придали этой борьбѣ безпощадный, если не сказать безчеловѣчный, характеръ.
Боярство должно было быть раздавлено въ силу различныхъ чисто историческихъ причинъ,
