но трудно, конечно, оправдать ужасный способъ, который примѣвялъ Iоаннъ для достиженiя своей цѣли —— его кровавыя потѣхи и издѣвательства, его болѣзненную мнительность, его массовыя пыnки, казни, избiенiя, которымъ подвергались и не одни бояре, произволъ его опричнины, безудержный разгулъ его страстей; оправдашiя, или, по крайней мѣрѣ, объясненiя этому слѣдуетъ искать въ одномь— болѣзненности Iоанна.
Въ одномъ изъ своихъ интересныхъ псих1атрическихъ эскизовъ по поторiи, проф. Ковалевскiй доказываетъ, что Iоаннъ страдаль такъ-называемой параноей, или первичнымъ помѣшательетвомь, болѣзнью, представляющей чрезвычайно странное и причудливое раздооенiе сознавя человѣка. Параноикъ живетъ обыкновенно двойственной жизвью, въ отпошени свѣдѣнiй объ обыденной эжнани параноикъ нпячѣмъ не отличается отъ обычнаго человѣка: онъ имѣеть тѣ-же знавя, въ точности выполняеть ихъ, какъ всѣ люди, вполнѣ правильно и сознательно воспринимаеть и переживаеть текущую жизнь и въ то-же время въ область этой здоровой обычной жизни врывается его бредъ преслѣдованiя. Долгое время эти два душевныхь ма совмѣщаются въ человѣкѣ незаметно для окружающихь, доле годы паранонкь можетъ занимать общественныя должности, быть гражданиномъь не хуже другохь и удовлетворительнымъ семьяниномь. Бредъ преслѣдованiя параноика существуеть въ больпомъ непрерывно, но его течеше или прохождеше совершается волнообразно: то усиливаясь, то ослабѣвая. Въ перюды озлаблевя бредовыхь идей параноикъ покоенъ, тих, исполнителенъ, болѣе нян менѣе общителенъ и дегко подчиняется требоващямъ общественной жизни; въ перюдѣ ожесточеня бредовыхъ идей поранопкь выходить изъ своей тихой жизни и пытается проявить тяготѣющее надь нныь вафяш: е евон бредовыхь идей. Если-бы мы представили себѣ человфка съ общественнымь положенемъ неогранпиченнымь, неограниченнымь правомъ и свободой дѣйствiя, то подъь вяявемъ бредовыхь идей преслѣдованiя такой человѣкъ быстро одержить верхъ надъ совнашемъ обычной здорозой жизни и въ моменть ожесточетя бредовыхь идей явится разрушителемтъ мёра. (Проф. Ковалевекй: „Лоаниъ Грозный п его душевное состоян1е*).
И дѣйствительно, если смотрѣть на Iоаннъ съ этой точки зрѣзвя, -не трудно объяснить себѣ его па первый взглядъ загадочное поведеше, тѣмъ болѣе, что извѣстное предрасположене къ душевной болѣзни несомнѣнно было врождено ему, а воепита!е и обстановка первыхъ шаговъ его жизии сдѣлали повидимому все, чтобы это предрасположеве усилилось.
Iоаннъ быль сыпомъ престарѣлаго отца и слишкомь молодой матери, при чемъ Василiй III отличался болѣанепностью, а Елена Глинская вопыльчнвостью, излишней страстностью и несдержанноетью нрава. Короче говоря, Iоаннъ, по мнѣнйо профессора Коналевскаго, въ качествѣ сына родителей съ значительно сомнительной нервной онстемой и не особенно безпорочной физической организашей, обладаль уже оть рождевя недостаточно здоровой, крѣпкой и устойчивой нервной онстемой; напротивъ, она уже съ появлешемъ па свѣтъ предназначена была стать хилой, отступающей оть обычнаго быймя п склопной къ заболѣваемости. „Это предположеше доказывается состояв1емъ здоровья членовъ семейства Iоанна Грознато: его братъ быль скудоуменъ, его дѣти вымираютъ, проявляють необыкновенвую жестокость и эпилепсию. Так1я семейныя проявлешя даютъ основан! къ допущен предположеня о вырождеи рода. Члевы такихъ семействъ находятся подъ опасностью стать вырождающимися илн, какь ихъ называютъ, дегенератами“ („Психатричееще эскизы по истора“).
Здоровое и заботливое воспиташе, можетъ-быть, могло-бы еще созсти Iоаннъ и подавить въ немъ зародыши его страшной болфани, но жизнь Тоанна сложилась такъ несчастливо, что все, кавалось, было противъ него. Онъ росъ заброшеннымъ, лишеннымь любви и ласки, неочвотнымь въ полпомь емысл6 этого слова ребенкомъ. „Его мать жила для себя, говорить пр. Ковалевски! — (Елена была, какъ павЪзетно, безумно влюблена въ молодого красавца Телепнева-Оболенскаго, смертью заплатившаго за свой фоманъ съ парственной вдовон), н ребенок цари Васил для шея пе существовать, Таши услоя жизни въ первые годы дтетва должны были уже породить въ 1оаныѣ замкнутость, скрытность, сосредоточенпость, подозрительность, сухость кь окружающимъ н даже иЪкоторую степень недовольства и озлоблевия Еще хуже стало, когда Елена уморла и пеочастный ребепокъ одѣлалоя игрушкой чужого произвола. „Окруженный людьми, которые въ свовхъ стремлешяхь не обращали па его никакого вяимашя, говорить знаменитый нашъ историкъ Соловьевь, — людьми, которые оскорбляли его, въ своей борьбѣ не щадили другь друга, позволяли себѣ вЪ его глазахъ насильственные поступки, Iоаннъ привыкъ не обращать вниман1я ва интересы другихъ, привыкъ не уважать человѣческаго достоинетва, не уважать жизни человѣка. Пренебрегая развиемъ хорошихь склонностей ребенка, подавлешемъ дурныхъ, воспитатели позволяли
