подняться на хитрости!“ Думалъ, долго думалъ чародѣй,—наконецъ махнулъ еще рукою—и предъ собраніемъ явился треножникъ, Маріина баня и реторта, и злодѣи принялись за работу.
Въ реторту втиснули они множество романовъ мадамъ Жанлисъ, Честерфильдовы письма, нѣсколько листовъ изъ Русской азбуки, канву, Итальянскія рулады, дюжину новыхъ контрадансовъ, нѣсколько выкладокъ изъ Англинской нравственной Ариѳметики, и выгнали изъ всего етаго какую-то безцвѣтную и бездушную жидкость. Потомъ чародѣй отворилъ окошко, повелъ рукою по воздуху Невскаго проспекта и захватилъ полную горсть городскихъ сплетней, слуховъ и расказовъ; наконецъ изъ ящика вытащилъ огромный пукъ бумагъ и съ дикою радостію показалъ его своимъ товарищамъ; то были обрѣзки отъ дипломатическихъ писемъ и отрывки изъ письмовника, въ коихъ содержались увѣренія въ глубочайшемъ почтеніи и истинной преданности;—все ето злодѣи, прыгая и хохоча, ну мѣшать съ своимъ бѣ-
