„Не въ томъ дѣло,“ проворчалъ Англинскій животъ,—„меня словно пустой мѣшокъ за порогъ выкидываютъ.“
„Еще хуже“—просопѣлъ Нѣмецкій носъ,—„на меня верхомъ садятся, да еще пришпориваютъ.“
„Все не то!“ возразилъ чародѣй—,, все не то! еще хуже: Русскія дѣвушки не хотятъ больше быть заморскими куклами!—вотъ настоящее горе! продолжись оно—и Русскіе подумаютъ, что они въ самомъ дѣлѣ такіе же люди...“
„Горе! горе!“ закричали въ одинъ голосъ всѣ басурманы.
„Надобно имъ навезти побольше романовъ мадамъ Жанлисъ.“ говорила голова.
„Внушить имъ правила нашей нравственности“ толковалъ животъ.
„Выдать ихъ замужъ за нашего брата“ твердилъ чуткій носъ.
„Все ето хорошо!“ отвѣчалъ чародѣй—„да мало! Теперь уже не то что было! На новое горе—новое лѣкарство; надобно
