— Туда, туда его, господина «непрошеннаго защитника»! — рычалъ капитанъ.
Монгомери и его собесѣдникъ, услыша крики капитана, обернулись.
— Что вы хотите сказать? — спросилъ я.
— Туда господина «непрошеннаго защитника», вотъ что я хочу сказать. Долой съ корабля мистера! И живо! На кораблѣ все чистится и прибирается! Къ счастью, для моей шкуны, она разгружается, и вы, вы также убирайтесь прочь!
Въ остолбенѣніи смотрѣлъ я на него. Затѣмъ мнѣ пришла въ голову мысль, что это наилучшій исходъ изъ моего положенія. Перспектива совершить плаваніе единственнымъ пассажиромъ въ обществѣ такого вспыльчиваго грубіяна не представлялась заманчивой. Я повернулся къ Монгомери.
— Мы не можемъ принять васъ! — сухо отвѣчалъ его собесѣдникъ.
— Вы не можете меня принять? — въ смущеніи повторилъ я.
Вся фигура этого человѣка дышала такою рѣшимостью и выражала такую сильную волю, какой мнѣ никогда не приходилось встрѣчать.
— Повторите-же! — началъ я, обращаясь къ капитану.
— Долой съ корабля! — отвѣтилъ пьяница. — Мой корабль не для звѣрей и тѣмъ болѣе не для людей, которые хуже звѣрей. Вы должны убираться съ моего судна, мистеръ. Если они не желаютъ принять васъ, то вы будете предоставлены волѣ вѣтра и теченію. Но какъ-бы ни было, вы пристанете къ берегу вмѣстѣ съ вашими друзьями. Меня не увидятъ болѣе на этомъ проклятомъ островѣ. Аминь. Я все сказалъ!
— Монгомери… — умолялъ я.
Скрививъ свою нижнюю губу, онъ кивнулъ головою по направленію къ высокому старику, давая мнѣ понять, что мое спасеніе въ его власти.
— Погодите! Я сейчасъ поговорю за васъ! — проговорилъ капитанъ.
Тогда начался между ними тремя любопытный споръ. Я
— Туда, туда его, господина «непрошеного защитника»! — рычал капитан.
Монгомери и его собеседник, услыша крики капитана, обернулись.
— Что вы хотите сказать? — спросил я.
— Туда господина «непрошеного защитника», вот что я хочу сказать. Долой с корабля мистера! И живо! На корабле все чистится и прибирается! К счастью для моей шхуны, она разгружается, и вы, вы также убирайтесь прочь!
В остолбенении смотрел я на него. Затем мне пришла в голову мысль, что это наилучший исход из моего положения. Перспектива совершить плавание единственным пассажиром в обществе такого вспыльчивого грубияна не представлялась заманчивой. Я повернулся к Монгомери.
— Мы не можем принять вас! — сухо отвечал его собеседник.
— Вы не можете меня принять? — в смущении повторил я.
Вся фигура этого человека дышала такою решимостью и выражала такую сильную волю, какой мне никогда не приходилось встречать.
— Повторите же! — начал я, обращаясь к капитану.
— Долой с корабля! — ответил пьяница. — Мой корабль не для зверей и тем более не для людей, которые хуже зверей. Вы должны убираться с моего судна, мистер. Если они не желают принять вас, то вы будете предоставлены воле ветра и течению. Но как бы ни было, вы пристанете к берегу вместе с вашими друзьями. Меня не увидят более на этом проклятом острове. Аминь. Я все сказал!
— Монгомери… — умолял я.
Скривив свою нижнюю губу, он кивнул головою по направлению к высокому старику, давая мне понять, что мое спасение в его власти.
— Погодите! Я сейчас поговорю за вас! — проговорил капитан.
Тогда начался между ними тремя любопытный спор. Я
