— Ну, Джимъ, — сказала матушка, — доставай ключъ.
Я ощупалъ всѣ карманы покойника, нашелъ тамъ серебряную медаль, нитки, иголки, наперстокъ, ножикъ, огниво, табакъ, карманный компасъ, но ключа не отыскалъ.
— Нѣтъ ли на шеѣ, — подсказала мнѣ матушка.
Подавляя отвращеніе, я растегнулъ у мертвеца воротъ и пощупалъ шею. Ключъ дѣйствительно висѣлъ на шнуркѣ, пропитанномъ дегтемъ. Я вынулъ ножикъ и разрѣзалъ шнурокъ.
Удача насъ ободрила. Мы побѣжали въ капитанскую спальню, гдѣ стоялъ знаменитый сундукъ, ни разу не сдвигавшійся съ мѣста.
Сундукъ былъ обыкновенный матроскій, сдѣланный изъ очень прочнаго дерева, обтершійся по угламъ отъ долгой службы и съ большой металлической буквой Б на крышкѣ.
— Дай мнѣ ключъ, — сказала матушка.
Замок отпирался туго, но она, — откуда сила взялась, — въ одну секунду повернула ключъ и открыла крышку.
Изъ сундука запахло табакомъ и дегтемъ. Прежде всего мы увидали полную новую пару платья, тщательно вычищенную и аккуратно уложенную. Матушка сдѣлала предположеніе, что это платье ни разу не надѣвано. Подъ платьемъ лежало множество мелкихъ вещей самаго разнообразнаго характера: тутъ были транспортиры, пачки съ табакомъ, старинные испанскіе часы, мѣдный компасъ, разныя дешевыя рѣдкости, какъ напримѣръ пять или шесть американскихъ раковинок и т. п. Все это для насъ покуда не представляло интереса и мы продолжали рыться въ сундукѣ. На днѣ оказался старый матроскій плащъ, весь потертый и выцвѣтшій. Мать съ досадою вытащила его вонъ и мы увидали подъ нимъ двѣ послѣднія вещи: какой-то пакетъ повидимому съ бумагами, завернутый въ клеенку, и полотняный мѣшокъ, въ которомъ зазвенѣли монеты, когда я взялъ его въ руки.
— Покажемъ этимъ негодяемъ, что мы честные люди, — сказала матушка. — Я возьму только то, что намъ слѣдуетъ, ни гроша больше. Давай сюда мѣшокъ, что мнѣ дала мистриссъ Краули.
И она принялась отсчитывать монеты, кладя ихъ въ мѣшокъ, который я держалъ передъ нею. Ей хотѣлось взять изъ капитанскихъ денегъ, ровно столько, сколько слѣдовало по счету, но это оказалось далеко не такъ просто, какъ она думала; монеты были по большей части иностранныя, дублоны, луидоры, унціи, и все
— Ну, Джим, — сказала матушка, — доставай ключ.
Я ощупал все карманы покойника, нашёл там серебряную медаль, нитки, иголки, напёрсток, ножик, огниво, табак, карманный компас, но ключа не отыскал.
— Нет ли на шее, — подсказала мне матушка.
Подавляя отвращение, я расстегнул у мертвеца ворот и пощупал шею. Ключ действительно висел на шнурке, пропитанном дёгтем. Я вынул ножик и разрезал шнурок.
Удача нас ободрила. Мы побежали в капитанскую спальню, где стоял знаменитый сундук, ни разу не сдвигавшийся с места.
Сундук был обыкновенный матросский, сделанный из очень прочного дерева, обтёршийся по углам от долгой службы и с большой металлической буквой Б на крышке.
— Дай мне ключ, — сказала матушка.
Замок отпирался туго, но она, — откуда сила взялась, — в одну секунду повернула ключ и открыла крышку.
Из сундука запахло табаком и дёгтем. Прежде всего мы увидали полную новую пару платья, тщательно вычищенную и аккуратно уложенную. Матушка сделала предположение, что это платье ни разу не надевано. Под платьем лежало множество мелких вещей самого разнообразного характера: тут были транспортиры, пачки с табаком, старинные испанские часы, медный компас, разные дешёвые редкости, как, например, пять или шесть американских раковинок и т. п. Всё это для нас покуда не представляло интереса и мы продолжали рыться в сундуке. На дне оказался старый матросский плащ, весь потёртый и выцветший. Мать с досадою вытащила его вон и мы увидали под ним две последние вещи: какой-то пакет, по-видимому, с бумагами, завёрнутый в клеёнку, и полотняный мешок, в котором зазвенели монеты, когда я взял его в руки.
— Покажем этим негодяем, что мы честные люди, — сказала матушка. — Я возьму только то, что нам следует, ни гроша больше. Давай сюда мешок, что мне дала мистрисс Краули.
И она принялась отсчитывать монеты, кладя их в мешок, который я держал перед нею. Ей хотелось взять из капитанских денег ровно столько, сколько следовало по счёту, но это оказалось далеко не так просто, как она думала; монеты были по большей части иностранные, дублоны, луидоры, унции, и всё
