Приготовленія къ отъѣзду заняли гораздо больше времени, чѣмъ разсчитывалъ сквайръ, уѣзжая въ Бристоль. Докторъ Лайвей, изъ боязни, чтобы я не проболтался, сначала хотѣлъ держать меня все это время у себя на глазахъ, но по необходимости оставилъ свое намѣреніе. Ему нужно было ѣхать въ Лондонъ отыскивать какого-нибудь начинающаго врача, чтобы передать ему свою практику, и онъ не сталъ дожидаться возвращенія сквайра, который замѣшкался въ Бристолѣ среди хлопотъ о снаряженіи корабля. Я остался въ замкѣ съ старикомъ-доѣзжачимъ Редрутомъ и сидѣлъ почти подъ арестомъ, но не унывалъ а все время бредилъ путешествіями, приключеніями, страшными и вмѣстѣ чарующими пустынями. Цѣлыми днями я почти только и дѣлалъ, что изучалъ карту острова, которую запомнилъ до мельчайшихъ подробностей. Сидя у камина въ комнатѣ экономки, я мысленно причаливалъ къ острову у всѣхъ его береговъ, мысленно обходилъ его по всѣмъ направленіямъ, разъ двадцать взбирался на холмъ „Далекій Видъ“ и наслаждался чудной панорамой, открывшейся съ его вершины. То представлялись мнѣ на островѣ дикари, которыхъ мы разбивали и обращали въ бѣгство; то чудились мнѣ на немъ страшные звѣри, которые всюду гонялись за нами. Но всѣ эти мечты и грезы были ничто въ сравненіи съ тѣмъ, что мнѣ впослѣдствіи довелось вынести на яву, во время поездки за кладомъ стараго Флинта.
Приготовления к отъезду заняли гораздо больше времени, чем рассчитывал сквайр, уезжая в Бристоль. Доктор Лайвей, из боязни, чтобы я не проболтался, сначала хотел держать меня всё это время у себя на глазах, но по необходимости оставил своё намерение. Ему нужно было ехать в Лондон отыскивать какого-нибудь начинающего врача, чтобы передать ему свою практику, и он не стал дожидаться возвращения сквайра, который замешкался в Бристоле среди хлопот о снаряжении корабля. Я остался в замке со стариком-доезжачим Редрутом и сидел почти под арестом, но не унывал, а всё время бредил путешествиями, приключениями, страшными и вместе чарующими пустынями. Целыми днями я почти только и делал, что изучал карту острова, которую запомнил до мельчайших подробностей. Сидя у камина в комнате экономки, я мысленно причаливал к острову у всех его берегов, мысленно обходил его по всем направлениям, раз двадцать взбирался на холм „Далёкий Вид“ и наслаждался чудной панорамой, открывшейся с его вершины. То представлялись мне на острове дикари, которых мы разбивали и обращали в бегство; то чудились мне на нём страшные звери, которые всюду гонялись за нами. Но все эти мечты и грёзы были ничто в сравнении с тем, что мне впоследствии довелось вынести наяву, во время поездки за кладом старого Флинта.
