— Да нѣтъ, говорятъ тебѣ! — возражалъ кому-то Джон Сильверъ. — Нами командовалъ Флинтъ. Я былъ боцманомъ и ходилъ еще на обѣихъ ногахъ. Я лишился ноги въ тотъ же самый день, какъ старый Пью выжегъ себѣ оба глаза. Насъ лѣчилъ одинъ и тотъ же хирургъ. Искусный былъ человѣкъ, ученый, изъ университета, а висѣлицы не миновалъ вмѣстѣ съ прочими, которые погибли въ Корсо-Кэстлѣ… Но то, о чемъ вы разсказываете, случилось съ людьми Робертса и все оттого, что они то и дѣло мѣняли названіе своего корабля. То онъ былъ у нихъ Королевское счастье, то какъ-нибудь иначе назывался… Никогда не нужно такъ дѣлать… По моему, разъ кораблю дано какое-нибудь имя, ужь и не нужно его мѣнять. Такъ всегда дѣлалъ капитан Инглэндъ; и что же? Развѣ мы не прошли на Кассандрѣ преблагополучно въ Малабаръ послѣ захвата Вице-короля Индіи?.. Такъ дѣлалъ и старый Флинтъ, никогда не измѣнявшій своей Саваннѣ, и за то какіе грузы золота поднимала у него эта Саванна.
— Что за молодецъ былъ капитанъ Флинтъ! — сказалъ голосъ одного изъ молодыхъ матросовъ.
— Съ нимъ могъ, говорятъ, равняться только одинъ Дэвисъ, — продолжалъ Джонъ Сильверъ, — но Дэвиса я не знаю. Я съ нимъ не плавалъ. Сперва съ Инглэндомъ, а потомъ съ Флинтомъ, вотъ и вся моя біографія. Отъ Инглэнда у меня осталось 900 фунтов стерлинговъ, а отъ Флинта — 2,000. Недурно для простаго матроса. Эти деньги у меня цѣлы и лежатъ въ надежномъ банкѣ. Гдѣ теперь люди Инглэнда? Чортъ ихъ знаетъ. Флинтовы матросы почти всѣ здѣсь и объѣдаются пуддингомъ. Многимъ изъ нихъ пришлось понищенствовать. Первый примѣръ подалъ старый Пью. Самъ виноватъ: кто ему велѣлъ мотать деньги? Теперь он умеръ и зарытъ въ землю… Да одинъ ли онъ!… Всѣ хороши. Стоило ли тридцать лѣтъ ѣздить по морю, чтобы послѣ такъ кончить?
— Конечно не стоило! — отвѣчалъ молодой матросъ.
— Дураку ничто въ прокъ не идетъ. Слушай, голубчикъ. Ты молодъ, но ты уменъ. Я это съ перваго раза увидалъ…
Каково мнѣ было слышать, какъ негодяй расточалъ матросику точно такую же лесть, какъ и мнѣ! Какъ мнѣ хотѣлось вырвать языкъ у этой гадины!
Но Сильверъ продолжалъ, не догадываясь, что я его слышу:
— Такъ вотъ я доскажу тебѣ все. Конечно мы, пираты, каждую минуту рискуемъ попасть на висѣлицу, но за то мы на сво-
— Да нет, говорят тебе! — возражал кому-то Джон Сильвер. — Нами командовал Флинт. Я был боцманом и ходил ещё на обеих ногах. Я лишился ноги в тот же самый день, как старый Пью выжег себе оба глаза. Нас лечил один и тот же хирург. Искусный был человек, учёный, из университета, а виселицы не миновал вместе с прочими, которые погибли в Корсо-Кэстле… Но то, о чём вы рассказываете, случилось с людьми Робертса и всё оттого, что они то и дело меняли название своего корабля. То он был у них Королевское счастье, то как-нибудь иначе назывался… Никогда не нужно так делать… По-моему, раз кораблю дано какое-нибудь имя, уж и не нужно его менять. Так всегда делал капитан Инглэнд; и что же? Разве мы не прошли на Кассандре преблагополучно в Малабар после захвата Вице-короля Индии?.. Так делал и старый Флинт, никогда не изменявший своей Саванне, и за то какие грузы золота поднимала у него эта Саванна.
— Что за молодец был капитан Флинт! — сказал голос одного из молодых матросов.
— С ним мог, говорят, равняться только один Дэвис, — продолжал Джон Сильвер, — но Дэвиса я не знаю. Я с ним не плавал. Сперва с Инглэндом, а потом с Флинтом, вот и вся моя биография. От Инглэнда у меня осталось 900 фунтов стерлингов, а от Флинта — 2000. Недурно для простого матроса. Эти деньги у меня целы и лежат в надёжном банке. Где теперь люди Инглэнда? Чёрт их знает. Флинтовы матросы почти все здесь и объедаются пудингом. Многим из них пришлось понищенствовать. Первый пример подал старый Пью. Сам виноват: кто ему велел мотать деньги? Теперь он умер и зарыт в землю… Да один ли он!… Все хороши. Стоило ли тридцать лет ездить по морю, чтобы после так кончить?
— Конечно не стоило! — отвечал молодой матрос.
— Дураку ничто впрок не идёт. Слушай, голубчик. Ты молод, но ты умён. Я это с первого раза увидал…
Каково мне было слышать, как негодяй расточал матросику точно такую же лесть, как и мне! Как мне хотелось вырвать язык у этой гадины!
Но Сильвер продолжал, не догадываясь, что я его слышу:
— Так вот я доскажу тебе всё. Конечно мы, пираты, каждую минуту рискуем попасть на виселицу, но зато мы на сво-
