— Скажи ты мнѣ наконецъ, Джонъ, долго ли мы будемъ еще ждать?… Мнѣ до смерти надоѣлъ капитанъ Смоллетъ. Хотѣлось бы поспать въ ихъ каютахъ, попить ихъ вина, отвѣдать ихъ пикулей и всего прочаго.
— Израиль, — сказалъ Сильверъ, — у тебя никогда не было разсудка ни на грошъ. Но ты, я думаю, все-таки можешь слышать, что тебѣ говорятъ, потому что уши у тебя длинныя… Такъ слушай же. Ты будешь спать, гдѣ тебѣ приказано, обходиться безъ вина и пикулей и держать себя вѣжливо, пока я тебѣ не скажу: пора. Заруби это себѣ на носу, дружокъ.
— Да я, что же? Я вѣдь ничего не говорю. Я только спрашиваю: скоро ли.
— Скоро ли? — вскричалъ Сильверъ. — Изволь, я тебѣ скажу: очень долго. Какъ! У насъ такой прекрасный, способный капитанъ, у насъ сквайръ и докторъ, владѣющіе хорошей картой, которой мы не знаемъ, а ты хочешь отказаться отъ ихъ услугъ? Ну не глупо ли это? Нѣтъ, пусть сперва сквайръ и докторъ отыщутъ намъ кладъ и нагрузятъ его на корабль, тогда мы увидимъ. Да, знаете ли, ослы вы этакіе, чтобы я сдѣлалъ, еслибы могъ на васъ положиться? Я преспокойно далъ бы капитану Смоллету довести насъ до половины дороги, а до тѣхъ поръ пальцемъ бы до него не дотронулся.
— А мы-то развѣ не моряки здѣсь? — сказалъ Дикъ.
— Еще бы! Матросы съ бака? — возразилъ Сильверъ. — Руль вертѣть мы конечно умѣемъ, но кто же будетъ вести корабль? Ужь не вы ли?… Нѣтъ, друзья, мое мнѣніе таково, что капитана Смолетта не слѣдуетъ трогать до тѣхъ поръ, покуда мы не дойдемъ хоть до пассатовъ… Тогда можно будетъ обойтись пожалуй и без него… Но я знаю васъ, знаю, что вы за гуси. Гдѣ вамъ выдержать такъ долго! Поэтому я покончу съ ними со всѣми еще на островѣ, какъ только сокровище будетъ погружено на корабль… Тѣмъ хуже для насъ. А жаль… Жаль, что всѣ вы такіе идіоты.
— Не сердитесь, Джонъ! — смиренно вымолвилъ Гандсъ.
— Какъ же мнѣ не сердиться? Вѣдь я видывалъ виды. Знаю я, какъ люди гибнутъ изъ-за излишней поспѣшности. Я человѣкъ опытный. Еслибы вы меня послушались, то черезъ полгода навѣрное стали бы разъѣзжать въ каретахъ… Да гдѣ! Знаю я васъ. Сегодня ромъ, а завтра висѣлица, — вотъ ваше дѣло.
— Скажи ты мне, наконец, Джон, долго ли мы будем еще ждать?… Мне до смерти надоел капитан Смоллет. Хотелось бы поспать в их каютах, попить их вина, отведать их пикулей и всего прочего.
— Израиль, — сказал Сильвер, — у тебя никогда не было рассудка ни на грош. Но ты, я думаю, всё-таки можешь слышать, что тебе говорят, потому что уши у тебя длинные… Так слушай же. Ты будешь спать, где тебе приказано, обходиться без вина и пикулей и держать себя вежливо, пока я тебе не скажу: пора. Заруби это себе на носу, дружок.
— Да я, что же? Я ведь ничего не говорю. Я только спрашиваю: скоро ли.
— Скоро ли? — вскричал Сильвер. — Изволь, я тебе скажу: очень долго. Как! У нас такой прекрасный, способный капитан, у нас сквайр и доктор, владеющие хорошей картой, которой мы не знаем, а ты хочешь отказаться от их услуг? Ну не глупо ли это? Нет, пусть сперва сквайр и доктор отыщут нам клад и нагрузят его на корабль, тогда мы увидим. Да, знаете ли, ослы вы этакие, чтобы я сделал, если бы мог на вас положиться? Я преспокойно дал бы капитану Смоллету довести нас до половины дороги, а до тех пор пальцем бы до него не дотронулся.
— А мы-то разве не моряки здесь? — сказал Дик.
— Ещё бы! Матросы с бака? — возразил Сильвер. — Руль вертеть мы, конечно, умеем, но кто же будет вести корабль? Уж не вы ли?… Нет, друзья, моё мнение таково, что капитана Смолетта не следует трогать до тех пор, покуда мы не дойдём хоть до пассатов… Тогда можно будет обойтись, пожалуй, и без него… Но я знаю вас, знаю, что вы за гуси. Где вам выдержать так долго! Поэтому я покончу с ними со всеми ещё на острове, как только сокровище будет погружено на корабль… Тем хуже для нас. А жаль… Жаль, что все вы такие идиоты.
— Не сердитесь, Джон! — смиренно вымолвил Гандс.
— Как же мне не сердиться? Ведь я видывал виды. Знаю я, как люди гибнут из-за излишней поспешности. Я человек опытный. Если бы вы меня послушались, то через полгода, наверное, стали бы разъезжать в каретах… Да где! Знаю я вас. Сегодня ром, а завтра виселица, — вот ваше дело.
