Мануйлов. — Нет, это неправда. Это неверно.
Смиттен. — Скажите, пожалуйста, генерал Калинин, это — псевдоним министра внутренних дел Протопопова? Были ли еще какие-нибудь другие видные лица, занимавшие видные государственные посты, которые в домашнем быту Распутина назывались бы условными кличками? Или он составлял исключение?
Мануйлов. — Нет. Протопопов был с ним ближе всего.
Смиттен. — Когда и как возникли эти отношения?
Мануйлов. — Меня в это время не было.
Председатель. — Вы были под арестом?
Мануйлов. — Да, когда я вышел, уже это был расцвет отношений. Протопопов звонил туда, они звонили Протопопову, и даже дети звонили к нему. Одним словом, тут постоянные были сношения. Кроме того, эта княжна Тарханова[*] постоянно туда ездила.
Председатель. — А как реализовались эти отношения, как происходили эти свидания с Протопоповым на нейтральной почве?
Мануйлов. — У П. А. Бадмаева. Другого места я не знаю.
Смиттен. — В вашем распоряжении не было какого-нибудь кадра лиц, который бы вел какое-нибудь наблюдение за Распутиным?
Мануйлов. — Нет, никогда. Там было постоянное наблюдение охранного отделения.
Председатель. — Между прочим, вы должны сказать вашей жене, что ведь вы сейчас находитесь под судебным арестом, т.-е. под арестом по постановлению суда, так что имейте в виду, что вам нужно хлопотать там, если вы хотите, об изменении меры пресечения.
Мануйлов. — Я хотел просить вас, я ведь совсем больной, вы сами видите, человек.
Председатель. — Мы не властны в данном случае. Я уже не говорю, что вы значитесь за министром юстиции, значит, за двумя учреждениями — за министром юстиции и за окружным судом. Здесь прежде всего вам придется считаться с судебным арестом, который безусловно имеет и значительную силу.
Мануйлов. — Там сказали, что многое от вас зависит.
Председатель. — Мы не можем отменить определения суда о вашем аресте. Сейчас, если бы даже мы хотели сделать постановление о вашем освобождении, мы этого не можем сделать. А вот, когда вы дождетесь снятия судебного ареста, тогда другое дело — тогда вы будете зависеть от одного лица — от министра юстиции, и тогда мы можем содействовать…
Мануйлов. — Г. председатель, я совершенно больной человек, вы сами видите.
Председатель. — Я вам должен был разъяснить это в виду того, что ваша жена не понимает этого. Она не хочет усвоить того, что вы находитесь под судебным арестом, сложение которого зависит от окружного суда, так что мера пресечения безусловно зависит от него.
