с Вырубовой домам и везде старался отвести подозрения ог кн. Юсупова, уверяя, что Распутин, по обыкновению, где-либо закутил, а затем заехал к какой-нибудь из близких к нему дам.
Последствием этого отношения к кн. Андроникову было то, что, хотя Протопопов, несмотря на предупреждение Распутина и Вырубовой, а затем, после смерти Распутина, несмотря на настойчивые указания Вырубовой не иметь никаких не только деловых, но даже и частных свиданий с Андрониковым, и находил возможным, перестав принимать у себя кн. Андроникова, видеться с ним, как мне говорил кн. Андроников, в доме своей сестры,[*] знакомой с князем, тем не менее, по приказанию свыше, отданному военным властям, кн. Андроников был выслан из Петрограда; затем Протопопов, как мне передавал по телефону кн. Андроников, расспрашивавший меня о значении и силе действия принятой в отношении его меры, мог оказать ему содействие лишь в разрешении поселиться в Рязани, находящейся в 4 часах езды от Москвы, а потом, как мне сообщил Драгомирецкий, в переходе Андроникова на жительство в Москву, в виду просьбы за него Воейкова.
За весь период времени, после своего ухода, я лично один только раз, 6-го января 1917 года, виделся с кн. Андрониковым, отдавая ему визит после полученной мною от него большой поздравительной телеграммы, причем из своего разговора с Андрониковым я вынес убеждение, что, за последнее время, у него порвались многие нити его прошлых влиятельных знакомств с министрами и остались только старые связи с гр. Фредериксом, с Воейковым, кн. Шервашидзе и с А. Н. Хвостовым, с которым он находился в непрерываемых им, со дня ухода А. Н. Хвостова с поста министра, дружеских отношениях, о чем князь мне сам заявил, передав мне о желании Хвостова снова сблизиться со мною и прося меня помирить его, князя, с Вырубовой. Не помню, кто именно из чинов администрации мне передавал, что, когда кн. Андроников, за которым в последнее время поставлено было наблюдение, выходил из своей квартиры в доме В. Гордона на Таврической ул.[*] для отправления в место высылки, то, прощаясь с швейцаром, заявил, что он должен оставить Петроград по примеру великого князя Дмитрия Павловича и князя Юсупова. Это вполне похоже на Андроникова.
Возвращаюсь к прерванному мною рассказу о своем посещении ген. Воейкова. Когда я пришел к Воейкову, то он принял меня очень любезно и, после обмена воспоминаний, связанных с отношением моим и его к Распутину в дни министерства А. Н. Хвостова, одинаково неприятных для меня и для Воейкова, разговор наш перешел на обсуждение политической атмосферы того времени. В столкновении между Родзянко и Протопоповым во время высочайшего выхода 1 января Воейков одинаково считал виновными и М. В. Родзянко за оказанное им неуважение к дому
