Фредерикс. — И все, что там есть. Это — громадной ценности… все это сожжено… все мои документы, все мои бумаги, все портреты семейные, все, что у меня было, все сожжено…
Председатель. — Мне интересен вопрос о прислуге. Вы не помните, часть вашей прислуги была обязана по закону итти на войну, т.-е. отбывать воинскую повинность?
Фредерикс. — Нет.
Председатель. — А не принимали вы мер к тому, чтобы они не шли на войну?
Фредерикс. — Те, которые должны были итти, ушли. Например, выездной моей жены, солдат Преображенского полка, — он ушел.
Председатель. — Не принимали вы мер к тому, чтобы укрыть от воинской повинности ряд людей из числа вашей прислуги?
Фредерикс. — Чтобы я, старый солдат, это сделал. Я бы его выдал немедленно. И они прекрасно, все мои бывшие подчиненные, например, швейцар — старый конногвардеец…
Председатель. — Помните, у вас был повар Д. Еремеев?
Фредерикс. — Что он солдат, я не знал.
Председатель. — Затем управляющий Ктиторов?
Фредерикс. — Это до меня не касается. Я человек больной. У меня есть главноуправляющий, который, к сожалению, совершенно самовластно ведет мои дела, что для меня совершенно непрактично; но в том состоянии, в котором я нахожусь, да еще раз арестован, я своими делами заниматься не могу.
Председатель. — У вас был Церингер, Н. К.
Фредерикс. — Церингер был, только я хочу припомнить, где он был; а что, он тоже солдат?
Председатель. — В делах имеются сведения о целом ряде лиц. Я могу назвать 12 фамилий, из которых десять человек — ваша прислуга.
Фредерикс. — Да я никогда бы эту вещь не сделал.
Председатель. — Скажите, вы не имели никакого отношения к охранной агентуре?
Фредерикс. — Нет.
Председатель. — Вы признаете некоторых из этих лиц, например, истопника И. Ежова, вашими слугами?
Фредерикс. — Может быть.
Председатель. — Повар Д. Еремеев?
Фредерикс. — Да, и он очень хороший повар.
Председатель. — Буфетный мужик Савва Яков Иоган?
Фредерикс. — Его я не знаю.
Председатель. — Выездной Эммы Владимировны[*] — И. А. Солтан?
Фредерикс. — Я его не знаю.
