Досадно, не пришли сюда мы въ часъ иной,
Когда на стѣны тѣ ложится мракъ ночной:
Окутанный плащомъ, я сѣлъ бы на руинахъ,
А ты бы мнѣ вѣщалъ о прежнихъ властелинахъ,
О панахъ этихъ мѣстъ, дѣяньяхъ прошлыхъ лѣтъ…
Во всей Германіи такого замка нѣтъ,
Съ которымъ хоть одно не связано преданье:
Кровавый договоръ — любовниковъ свиданье —
Коварство недруга — любовь — измѣна — месть…
Но я не зналъ досель, что въ Польшѣ тоже есть
Такіе случаи. Я кровь Горешковъ слышу
И буду защищать мою родную крышу
Съ оружіемъ въ рукахъ! Такъ, будетъ сабель звонъ!“
Сказалъ — и, медленно шагая, вышелъ вонъ.
За нимъ послѣдовалъ Гервазъ печальный сзади.
Графъ прыгнулъ на коня и, при послѣднемъ взглядѣ
На замокъ, проворчалъ тихонько: „право жаль,
Что нѣтъ наслѣдницы: пошло бы это вдаль,
Соплица началъ бы упорствовать упрямо,
Я тоже — и какъ-разъ могла бы выйти драма:
Здѣсь — давняя вражда, вендетта, кровь за кровь,
А тутъ — поэзія, восторги и любовь!“
Такъ, шѐпча про-себя, коню даетъ онъ шпоры
И скачетъ по полямъ, узрѣвъ смычки и своры,
Охотниковъ, конѐй, что̀ ѣхали назадъ;
Несется прямо къ нимъ — и налетѣлъ на садъ,
Который, близъ пути, за низкою оградой
Роскошно зеленѣлъ, дыша деревъ прохладой.
Былъ тамъ и огородъ: на гря̀дахъ за травой,
Капуста лысою качала головой,
Широкій сморщивъ листъ, какъ-бы насупя брови,
Досадно, не пришли сюда мы в час иной,
Когда на стены те ложится мрак ночной:
Окутанный плащом, я сел бы на руинах,
А ты бы мне вещал о прежних властелинах,
О панах этих мест, деяньях прошлых лет…
Во всей Германии такого замка нет,
С которым хоть одно не связано преданье:
Кровавый договор — любовников свиданье —
Коварство недруга — любовь — измена — месть…
Но я не знал досель, что в Польше тоже есть
Такие случаи. Я кровь Горешковъ слышу
И буду защищать мою родную крышу
С оружием в руках! Так, будет сабель звон!“
Сказал — и, медленно шагая, вышел вон.
За ним последовал Герваз печальный сзади.
Граф прыгнул на коня и, при последнем взгляде
На замок, проворчал тихонько: „право жаль,
Что нет наследницы: пошло бы это вдаль,
Соплица начал бы упорствовать упрямо,
Я тоже — и как раз могла бы выйти драма:
Здесь — давняя вражда, вендетта, кровь за кровь,
А тут — поэзия, восторги и любовь!“
Так, шѐпча про себя, коню даёт он шпоры
И скачет по полям, узрев смычки и своры,
Охотников, конѐй, что̀ ехали назад;
Несётся прямо к ним — и налетел на сад,
Который, близ пути, за низкою оградой
Роскошно зеленел, дыша дерев прохладой.
Был там и огород: на гря̀дах за травой,
Капуста лысою качала головой,
Широкий сморщив лист, как бы насупя брови,
