Начавшаяся по смерти преемника Грозного Федора Ивановича смута подала повод к прославлению еще одного русского святого, канонизация которого особенно ясно показывает, что в деле сопричисления к лику святых царская власть руководилась побуждениями совершенно не религиозного характера.
18 мая 1591 года убит был в Угличе царевич Димитрий, сын Ивана Грозного и седьмой жены его — Марии Нагой.
Известно, какую массу неприятностей причинили московским царям выступавшие под его именем самозванцы.
Чтобы отвратить от них народ и удержать в повиновении «законному государю», царь Василий Иванович Шуйский решил перенести тело царевича из Углича в Москву и, объявив его святым, установить ему ежегодное празднование в день рождения, смерти и перенесения мощей в Москву, что и было исполнено в 1606 году.
Что в данном случае преследовалась исключительно эта, чисто, политическая цель, совершенно откровенно признается сам родоначальник дома Романовых — патриарх Филарет.
В сохранившейся доселе собственной рукописи его при описании этого события патриарх с полной откровенностью говорит, что все это было затеяно Шуйским с тою целью, «да уста лжущая заградит и очи неверующим ослепит глаголющим, яко живый избеже (царевич) ото убийственных дланей»[1].
Осведомленность Филарета, бывшего и фактическим царем и главой русской церкви при малолетнем и простоватом сыне, не подлежит в данном случае сомнению, и из его признания совершенно ясно и определенно обнаруживаются те цели, которые преследовались иногда царями при возбуждении вопроса о канонизации новых угодников.
В исходе XIX и начале нынешнего века, когда Россия превратилась уже в обширнейшую империю и русские цари кичились тем, что обладают монархией, занимающей шестую часть земного шара, обнаружились новые обстоятельства, потребовавшие возобновления энергичной деятельности в деле канонизации святых, почти заглохшей со времени Петра Великого и его полурусских и вовсе нерусских преемников и преемниц.
- ↑ Голубинский, «История канонизации». стр. 121.
