— 258 — Совершенно иное воззрѣніе открывается въ новомъ европейскомъ обществѣ у германскихъ народовъ—и оно совершенно согласно съ тѣмъ характеромъ германскаго семейства, на который указано было выше, и съ тѣмъ состояніемъ общественнаго быта, въ коемъ застали римлянъ германцы при нервомъ столкновеніи съ ними. Завѣщаніе вовсе не было въ обычаѣ. Наслѣдственное право основывалось исключительно на естественной кровной связи членовъ семейства между собою, такъ что по смерти лица, въ наслѣдство вступали непосредственно ближайшіе родственники его по крови (у Тацита: heredes successoresque sui cuique liberi et nullum testamentum. Si liberi non sunt, proximus gradus in successione fratres, patrui avunculi). T. e. въ законномъ наслѣдованіи выражалось у германцевъ положительное начало этого учрежденія, не такъ какъ въ Римѣ, и завѣщательное право развилось у нихъ уже впослѣдствіи. Но и завѣщаніе въ германскомъ правѣ лишь мало но малу распространилось на недвижимыя имущества. Въ началѣ имѣли силу такое мнѣніе, что человѣкъ, готовясь умирать, ие въ правѣ лишить имѣнія, даже движимаго, своихъ родичей, въ пользу постороннихъ. Если и допускалась возможность человѣку при жизни, или передъ смертью раздѣлить или урядить свое имѣніе между членами семьи, то этотъ рядъ ограничивался тѣснимъ кругомъ ближнихъ людей—прямыхъ наслѣдниковъ, и не имѣлъ ничего общаго съ римскимъ тестаментомъ. т. с. съ автономическимъ нравомъ римскаго гражданина сотворить себѣ наслѣдника. Потомъ эт» представленіе смягчилось, въ особенности подъ вліяніемъ той мысли. что умирающему человѣку надобно устраивать іушу свою (ѵег-niachen), и потому можетъ онъ іѣлать распоряженіи о движимости—дли души, ради Бога. Отъ того первыя завѣщательныя распоряженія имѣли свойство религіозное, церковное (Seelgerathe, Seeldinge). За тѣмъ уже началъ расширяться мало-по-малу кругъ завѣщательныхъ распоряженій, подъ вліяніемъ церковнаго и римскаго права.
Итакъ въ германскомъ понятіи о наслѣдствѣ, было коренное отличіе отъ римскаго. По римскому понятію наслѣдство служило главнѣйше продолженіемъ личности умершаго по имуществу; по германскому — оно вытекало изъ семейственнаго, изъ кровнаго права. Римскій собственникъ самъ установдя.іь своею частною волей наслѣдственный законъ для своего имущества, и мимо этоіі. воли никто не могъ имѣть къ оному пи притязанія, пи ожиданія. По германскому понятію, у всякаго былъ свой кровный наслѣдникъ,
