это право, может осуществить его действительным владением. Ср. Кас. р. 1879 г. № 313.
Вопрос о том, что есть межевое дело и что вотчинное, постоянно казался сбивчивым для нашей судебной практики, и до сих пор для многих еще представляется неясным. Посему на практике встречалось немало случаев, вызывавших разъяснения этого различия в сенатских решениях; но все такие разъяснения имеют форму казуистическую, почему нередко сбивали еще более с толку практиков, у которых общие понятия об этом предмете были неясны. Смешение понятий о сем предмете в практике еще усилилось с изданием свода межевых законов, в котором совершенно изменено было по принятой редакциею системе расположение статей межевой инструкции, и некоторые из них вовсе исключены, другие размещены в других частях свода; так что общая идея, выраженная в манифесте 19-го сентября 1765 г. и в межевой инструкции, разбилась и запуталась в отдельных статьях межевых законов, которые практика затем уже привыкла подыскивать и употреблять механически. По издании же свода пришла в забвение межевая инструкция, а между тем изучение ее самой в оригинальном виде необходимо для всякого, желающего вникнуть в дух межевых законов.
Основный мотив, на котором зиждется идея межевания, в сравнении с вотчинным правом, есть тот, что «государственное межевание утверждает земли к селениям, а не селения к владельцам». Между тем вотчинное право есть право известного лица на землю, есть принадлежность земли к имени известного владельца. Межевание имеет в виду исключительно дачу с ее именем; вотчинное право имеет в виду владельца с его землею. Однако же и вотчинное право на землю есть право не безмерное: сознание вотчинника о своем владении должно быть определительное, простирается на предмет, который должен быть обособлен, составлять отдельный удел владельца промежду других владений: с другой стороны и площадь дачи, определяемая межеванием, составляет владение известного лица или слагается из разных владений, одно к другому примыкающих. В этом состоит узел затруднений при отграничении области межевого права от области права вотчинного.
И то и другое, т. е. основание и титул владения, и территориальная граница оного, представляется нераздельным в таком состоянии быта, когда дачи и участки владения однажды уже отграничены: тогда, буде определена уже площадь отдельной дачи, при переходах и раздроблениях владения оною, смыкание и размыкание границ и отдел участков не представляют значительных затруднений и составляют дело исключительно техническое. Не таково состояние нашего быта в эпоху генерального межевания, когда надлежит еще провесть окружную черту около каждой отдельной дачи: для этого необходимо на первый раз привесть в известность только состояние владения: но когда в одном и том же месте несколько лиц показывают свое владение, является необходимость разобрать их: тогда каждое лицо необходимо должно показать, на чем оно основывает — не вотчинное право свое, из которого предполагается
