яркимъ заревомъ. Погруженный въ созерцаніе этого страшнаго зрѣлища, онъ нарушилъ свое мрачное и продолжительное молчаніе восклицаніемъ: «Это предвѣщаетъ намъ великія бѣдствія!»
Для завоеванія Москвы онъ пожертвовалъ всѣми своими военными силами. Москва, которая была конечной цѣлью его плановъ, его надеждъ, эта Москва была разрушена! Что оставалось дѣлать? И тутъ даже его решительный геній заколебался.........
Вдругъ онъ объявилъ о выступленіи къ Петербургу. Завоеваніе этого города уже было намѣчено на его военныхъ картахъ, дотолѣ не обманывавшихъ его. Нѣкоторымъ корпусамъ уже было приказано быть наготовѣ. Но это лишь кажущееся рѣшеніе было средствомъ для того, чтобы не потерять бодрости и разсѣять уныніе, вызванное потерей Москвы. Поэтому Бертье и особенно Бессьеру легко удалось убѣдить его въ томъ, что время года, отсутствие провіанта и плохія дороги — все препятствовало этому трудному походу.
Тутъ же онъ узналъ, что Кутузовъ, отступавшій на востокъ, быстро повернулъ на югъ, чтобы встать между Москвой и Калугой.
Это обстоятельство тоже препятствовало походу на Петербургъ.
Итакъ, у насъ было три повода для того, чтобы напасть на разстроенную русскую ар-
ярким заревом. Погруженный в созерцание этого страшного зрелища, он нарушил свое мрачное и продолжительное молчание восклицанием: «Это предвещает нам великие бедствия!»
Для завоевания Москвы он пожертвовал всеми своими военными силами. Москва, которая была конечной целью его планов, его надежд, эта Москва была разрушена! Что оставалось делать? И тут даже его решительный гений заколебался…
Вдруг он объявил о выступлении к Петербургу. Завоевание этого города уже было намечено на его военных картах, дотоле не обманывавших его. Некоторым корпусам уже было приказано быть наготове. Но это лишь кажущееся решение было средством для того, чтобы не потерять бодрости и рассеять уныние, вызванное потерей Москвы. Поэтому Бертье и особенно Бессьеру легко удалось убедить его в том, что время года, отсутствие провианта и плохие дороги — всё препятствовало этому трудному походу.
Тут же он узнал, что Кутузов, отступавший на восток, быстро повернул на юг, чтобы встать между Москвой и Калугой.
Это обстоятельство тоже препятствовало походу на Петербург.
Итак, у нас было три повода для того, чтобы напасть на расстроенную русскую ар-
