мію и уничтожить ее: это было, во-первыхъ, сберечь нашъ правый флангъ и сохранить за собою театръ военныхъ дѣйствій, во-вторыхъ, завладѣть Калугой и Тулой, служившими для русскихъ складомъ провіанта и оружія и, наконецъ, найти себѣ нетронутый, самый короткій и надежный путь къ отступленію черезъ Смоленскъ въ Литву.
Кто-то предложилъ вернуться въ Витебскъ къ арміи Виттгенштейна.
Наполеонъ колебался въ выборѣ. Его плѣняло лишь завоеваніе Петербурга, а все остальное казалось ему позорнымъ отступленіемъ, признаніемъ своей ошибки и, не то изъ гордости, не то изъ политическихъ соображеній, онъ отвергъ всѣ предложенные ему планы.
Отъ французской арміи, какъ и отъ Москвы, уцѣлѣла лишь одна треть. Но Императоръ и Кремль остались нетронутыми, слава Наполеона еще не померкла, и ему казалось, что два соединенныхъ великихъ имени Наполеонъ и Москва не могутъ не одержать окончательной побѣды. Итакъ, онъ рѣшился вернуться въ Кремль, къ несчастью спасенный отъ огня двумя гвардейскими батальонами.
Лагерь, черезъ который ему надо было пройти, представлялъ изъ себя страшное зрѣлище. Посреди полей, въ топкой холодной грязи горѣли огромные костры изъ мебели краснаго дерева и позолоченныхъ оконныхъ рамъ и две-
мию и уничтожить её: это было, во-первых, сберечь наш правый фланг и сохранить за собою театр военных действий, во-вторых, завладеть Калугой и Тулой, служившими для русских складом провианта и оружия и, наконец, найти себе нетронутый, самый короткий и надежный путь к отступлению через Смоленск в Литву.
Кто-то предложил вернуться в Витебск к армии Виттгенштейна.
Наполеон колебался в выборе. Его пленяло лишь завоевание Петербурга, а всё остальное казалось ему позорным отступлением, признанием своей ошибки и, не то из гордости, не то из политических соображений, он отверг все предложенные ему планы.
От французской армии, как и от Москвы, уцелела лишь одна треть. Но император и Кремль остались нетронутыми, слава Наполеона еще не померкла, и ему казалось, что два соединенных великих имени Наполеон и Москва не могут не одержать окончательной победы. Итак, он решился вернуться в Кремль, к несчастью спасенный от огня двумя гвардейскими батальонами.
Лагерь, через который ему надо было пройти, представлял из себя страшное зрелище. Посреди полей, в топкой холодной грязи горели огромные костры из мебели красного дерева и позолоченных оконных рам и две-
