солдатъ въ числѣ приблизительно десяти тысячъ. Они бродили среди насъ на свободѣ, при чемъ некоторые изъ нихъ были даже вооружены. Наши солдаты безъ непріязни относились къ этимъ побѣжденнымъ; имъ даже не приходило въ голову брать ихъ въ плѣнъ, потому ли, что они считали войну законченной, или по безпечности, или изъ жалости, или, наконецъ, потому, что французъ внѣ сраженія не склоненъ къ враждѣ. Они давали имъ грѣться около своихъ костровъ и даже позволяли принимать участіе въ грабежѣ. Когда безпорядокъ уменьшился или, вѣрнѣе, когда начальники превратили мародерство въ регулярную фуражировку, было замѣчено большое количество отставшихъ русскихъ. Былъ отданъ приказъ захватить ихъ, но тысячъ семь или восемь успѣли убѣжать. Вскорѣ намъ пришлось съ ними сражаться.
Вступая въ городъ, Императоръ былъ пораженъ еще болѣе страннымъ зрѣлищемъ: отъ великой Москвы оставалось лишь нѣсколько уцѣлѣвшихъ домовъ, разбросанныхъ среди развалинъ. Этотъ сраженный и сожженный колоссъ, подобно трупу, издавалъ тяжелый запахъ. Кучи пепла, да мѣстами попадавшіеся развалины стѣнъ и обломки стропилъ, одни указывали на то, что здѣсь когда-то были улицы.
Въ предмѣстьяхъ попадались русскіе мужчины и женщины, покрытые обгорѣлыми одеждами.
солдат в числе приблизительно десяти тысяч. Они бродили среди нас на свободе, причём некоторые из них были даже вооружены. Наши солдаты без неприязни относились к этим побежденным; им даже не приходило в голову брать их в плен, потому ли, что они считали войну законченной, или по беспечности, или из жалости, или, наконец, потому, что француз вне сражения не склонен к вражде. Они давали им греться около своих костров и даже позволяли принимать участие в грабеже. Когда беспорядок уменьшился или, вернее, когда начальники превратили мародерство в регулярную фуражировку, было замечено большое количество отставших русских. Был отдан приказ захватить их, но тысяч семь или восемь успели убежать. Вскоре нам пришлось с ними сражаться.
Вступая в город, император был поражен еще более странным зрелищем: от великой Москвы оставалось лишь несколько уцелевших домов, разбросанных среди развалин. Этот сраженный и сожженный колосс, подобно трупу, издавал тяжелый запах. Кучи пепла, да местами попадавшиеся развалины стен и обломки стропил, одни указывали на то, что здесь когда-то были улицы.
В предместьях попадались русские мужчины и женщины, покрытые обгорелыми одеждами.
