ми усиліями въ теченіе дня 15-го сентября, въ слѣдующую ночь вспыхнулъ снова и, достигнувъ величайшей силы 16, 17 и 18, сталъ утихать 19. 20-го онъ прекратился. Въ этотъ же день Наполеонъ, котораго передъ тѣмъ огонь выселилъ изъ Кремля, обратно вернулся въ царскій дворецъ. Тамъ онъ притягивалъ къ себѣ взоры Европы. Тамъ онъ ожидалъ свои обозы, подкрѣпленія и отставшую часть арміи, будучи увѣренъ, что его побѣда, богатая добыча, изумительное зрѣлище плѣненной Москвы, а главнымъ образомъ онъ самъ, слава котораго подобно маяку сверкала съ высоты этихъ развалинъ — все это объединитъ его приверженцевъ. Тѣмъ не менѣе два раза, 22 и 28 сентября, получивъ письмо отъ Мюрата, преслѣдовавшаго Кутузова и настигнувшаго его около Чирикова, Наполеонъ, казалось, былъ готовъ покинуть свою унылую резиденцію. Эти письма оповѣщали о битвѣ; два раза приказы Императора о выступленіи, уже написанные, были сжигаемы. Казалось, что для Наполеона война была закончена и онъ лишь ожидалъ отвѣта изъ Петербурга. Онъ поддерживалъ свою надежду воспоминаніями о Тильзитѣ и Эрфуртѣ. Неужели, очутившись въ Москвѣ, онъ не пріобрѣлъ больше вліянія на Александра? Кромѣ того, какъ всѣ люди, пользовавшееся долгимъ счастьемъ, онъ надѣялся на то, чего желалъ.
ми усилиями в течение дня 15-го сентября, в следующую ночь вспыхнул снова и, достигнув величайшей силы 16, 17 и 18, стал утихать 19. 20-го он прекратился. В этот же день Наполеон, которого перед тем огонь выселил из Кремля, обратно вернулся в царский дворец. Там он притягивал к себе взоры Европы. Там он ожидал свои обозы, подкрепления и отставшую часть армии, будучи уверен, что его победа, богатая добыча, изумительное зрелище плененной Москвы, а главным образом он сам, слава которого подобно маяку сверкала с высоты этих развалин — всё это объединит его приверженцев. Тем не менее два раза, 22 и 28 сентября, получив письмо от Мюрата, преследовавшего Кутузова и настигнувшего его около Чирикова, Наполеон, казалось, был готов покинуть свою унылую резиденцию. Эти письма оповещали о битве; два раза приказы императора о выступлении, уже написанные, были сжигаемы. Казалось, что для Наполеона война была закончена и он лишь ожидал ответа из Петербурга. Он поддерживал свою надежду воспоминаниями о Тильзите и Эрфурте. Неужели, очутившись в Москве, он не приобрел больше влияния на Александра? Кроме того, как все люди, пользовавшееся долгим счастьем, он надеялся на то, чего желал.
