шинству казалось, что причиной пожара были пьянство и разнузданность нашихъ солдатъ, а что сильный вѣтеръ лишь раздулъ пламя. Мы сами смотрѣли другъ на друга съ какимъ-то отвращеніемъ. Насъ пугалъ тотъ крикъ ужаса, который долженъ раздаться по всей Европѣ. Мы приближались другъ къ другу, боясь поднять глаза, подавленные этой страшной катастрофой: она порочила нашу славу, грозила нашему существованію въ настоящемъ и въ будущемъ; отнынѣ мы становились арміей преступниковъ, которыхъ осудитъ небо и весь цивилизованный міръ. Мы разставались съ этими мрачными мыслями и забывали о нашей ярости къ поджигателямъ лишь въ тѣ минуты, когда жадно разспрашивали о тѣхъ извѣстіяхъ, судя по которымъ русскіе являлись единственными виновниками бѣдствія.
Въ самомъ дѣлѣ, свѣдѣнія, приносимыя съезжавшимися со всѣхъ сторонъ офицерами, совпадали между собой. Въ первую же ночь, съ 14-го на 15-е огненный шаръ спустился надъ дворцомъ князя Трубецкого и поджегъ это строеніе — что послужило сигналомъ. Тотчасъ же была подожжена и Биржа, при чемъ было замѣчено, какъ солдаты русской полиціи помогали пожару при помощи смоляныхъ копьевъ. Затѣмъ взорвались предательски заложенныя въ печи многихъ домовъ гранаты, ранившія солдатъ, которые толпились вокругъ этихъ
шинству казалось, что причиной пожара были пьянство и разнузданность наших солдат, а что сильный ветер лишь раздул пламя. Мы сами смотрели друг на друга с каким-то отвращением. Нас пугал тот крик ужаса, который должен раздаться по всей Европе. Мы приближались друг к другу, боясь поднять глаза, подавленные этой страшной катастрофой: она порочила нашу славу, грозила нашему существованию в настоящем и в будущем; отныне мы становились армией преступников, которых осудит небо и весь цивилизованный мир. Мы расставались с этими мрачными мыслями и забывали о нашей ярости к поджигателям лишь в те минуты, когда жадно расспрашивали о тех известиях, судя по которым русские являлись единственными виновниками бедствия.
В самом деле, сведения, приносимые съезжавшимися со всех сторон офицерами, совпадали между собой. В первую же ночь, с 14-го на 15-е огненный шар спустился над дворцом князя Трубецкого и поджег это строение — что послужило сигналом. Тотчас же была подожжена и биржа, причём было замечено, как солдаты русской полиции помогали пожару при помощи смоляных копьев. Затем взорвались предательски заложенные в печи многих домов гранаты, ранившие солдат, которые толпились вокруг этих
