разговоръ офицерскій,—у кого въ Петербургѣ лошади самыя рѣзвыя. Одинъ казакъ,—фамиліи его не помню, только знаю, что былъ онъ изъ кавказскихъ владѣтельныхъ князей,—этотъ казакъ и скажи въ ту пору, что рѣзвѣе всѣхъ пара вороныхъ жеребцовъ у…—и назвалъ чрезвычайно высокопоставленную особу.
— Это, говоритъ, не кони, а варвары. Съ ними одинъ только Илья и можетъ управиться, и никому тѣхъ злодѣевъ не обогнать.
А князь Андрей засмѣялся на это.
— Да я, говоритъ, ихъ на своихъ соловыхъ обгоню.
А казакъ говоритъ:
— Нѣтъ, не обгонишь.
— Анъ нѣтъ, обгоню.
— Не обгонишь.
— Обгоню.
— Ну, въ такомъ разѣ,—говоритъ казакъ:—мы съ тобой объ закладъ сейчасъ пойдемъ.
И пошли объ закладъ. Поставили условіе, что ежели князь Андрей осрамится, то онъ казаку пару соловыхъ отдаетъ, и къ нимъ сани и карету съ серебряной сбруей, а если князь Илью обгонитъ, то казакъ долженъ всѣ билеты въ театрѣ оперномъ купить, когда госпожи Барбы представленіе пойдетъ, и самому казаку чтобы забраться на галлерею и никого въ театръ не пускать. А въ то время госпожой Барбо весь бомондъ сильно плѣнялся.
Ну-съ, прекрасно. На другой день князь просыпается и велитъ лошадей соловыхъ закладывать. Коньки на видъ были неважные, такъ себѣ—степнячки косматенькіе, однако довольно прыткіе, а главное—угонистые и въ скачкѣ имѣли чрезвычайно долгій духъ.
Тутъ уже товарищи видятъ, что дѣло не на шутку идетъ, стали князя отговаривать. «Брось ты это самое
